Хранитель демона

Это было, как минимум, странно, а, как максимум, крепко принуждало задуматься о собственной адекватности. Я на полном серьезе всегда считала себя девицей дурной и безбашенной, но посторонние голоса в голове, это уже слишком. Вполне возможно, мчать бы мне на такси в сторону лондонского Бедлама, если бы прежде не было страшного визга, издаваемого ангельским сердцем, когда появился Люцифер. Интонации и тембр убедили меня в том, что беседы вело именно оно. Пока, правда, абсолютно бессмысленные. Двадцать раз мне было велено убить Люцифера, тридцать пять — оторвать ему голову, будто это не одно и то же,  а потом еще пару раз предложено сжечь сволочь дотла. Я, конечно, прекрасно помнила, как было больно  оказаться рядом с Белиалом, моим первым Князем (как-то двусмысленно выходит). Тогда ангельский подарок чуть не вывернул мне грудную клетку, но все же не реагировал настолько агрессивно. Люцифера бывший владелец спрятанного в моем теле органа, судя по всему, ненавидел больше, чем кого-либо на этом или том свете. В данном случае Владыка Ада давал фору всем демонам вместе взятым.

— Это, мой господин, новая помощница. Знаешь, люди завалил меня просьбами. Я скоро погибну от тяжести  веса их писем и от того бреда, что они несут. Вот, собственно говоря, решил облегчить задачу.

— Мммм… Ясно, — ответил Люцифер блондину, продолжая совершенно беспардонно разглядывать меня, словно диковинку. Ох, что это я себе так льщу. Диковинка… Эвоно, куда загнула. Как необычную зверушку, скорее. Кошку — мутанта или собаку-урода. — Тогда ответь мне Асмодей, отчего на твоей слуге я чувствую знак Белиала? Вы стали настолько близки, что даете друг другу взаймы любимые игрушки?

Я дала себе слово, пересмотреть отношение к Люциферу, потому как существо с хорошим, крепким чувством юмора должно иметь право на второй шанс. Князь похоти зато смешным все происходящее не считал. Он исподтишка, тайком от Большого босса,  показал мне неприличный жест, потому как выражение лица его слуги было весьма далеким от почитание и больше напоминало ехидство.

— Видишь ли, господин, так вышло, что Моника сначала служила у Белиала. Но потом они расторгли свои рабочие отношения, так сказать, и девочка пришла ко мне. Это выбор исключительно ее воли. Мы же не имеем право на это влиять.

Я чуть было не ляпнула, о каком праве вообще говорят? Сейчас всё, всем можно. А тем более демонам. Второй раз я уже слышу о свободе выбора, которую почему-то нельзя пресечь. Нужно подумать на досуге, какой смысл они во все это вкладывают .

— Почему девочка ушла от Белиала? Сама? Это невозможно.

В этом месте их беседы мое терпение кончилось.

— Вы простите, конечно, ммм… Владыка? Люцифер? Как обращаться нам, простым смертным? Но не очень прилично говорить о человеке в его присутствии так, будто его нет. Вы могли бы задавать свои вопросы напрямую. Нет? Такой вариант допускается?

Едва я открыла рот, Асмодей, чуть попятившись назад и оказавшись за спиной своего босса, принялся делать мне знаки руками и усиленно кривить лицо. А вот Люцифер уставился с таким видом, будто я, извиняюсь, испортила воздух в общественном месте.

— Она все слышит? — снова поинтересовался Владыка у блондина, не оборачиваясь.

Да что ж такое? Тогда бы уже попросили удалиться и трепались бы о чем угодно.

— Еще раз настойчиво извиняюсь, может и не положено людям говорить в Вашем присутствии, но позвольте все же настаивать. Если у Вас есть вопросы, задавайте их мне.

Владыка Ада поднялся со своего кресла и подошел ко мне, скромно  расположившейся на небольшой тахте, а затем сел совсем рядом, уставившись  раскосыми кошачьими глазами.

— Девочка, ты меня понимаешь?

— Ну… да. А что, не должна?

— Ты в разуме сейчас?  Отдаешь отчет своим поступкам? Если, например, я в данный конкретный момент задеру тебе юбку и стяну трусики, что ты сделаешь?

Я ответила максимально честно, потому что на примере Белиала поняла, надо рубить правду-матку, просто иногда поворачивать ее нужной стороной.

— В морду дам. Не смотря на то, что вы, вроде как, сейчас то ли царь, то ли король, то ли… чуть не сказала Бог, но вовремя остановилась.

Асмодей, по-прежнему, кривлялся за спиной у Наивысшего демона. Таращил глаза, дул щеки и вообще чрезвычайно меня беспокоил таким поведением. А вот Люцифер наоборот был счастлив. Он сел полубоком, облокотившись о спинку дивана одной рукой, и с таким восторгом изучал мою скромную персону, что стало даже как-то неловко.

— Видишь ли, Моника, — наконец, соизволил объясниться Владыка, — Будучи самым сильным среди своих братьев, я постоянно источаю флёр, тем самым, сам того не желая, погружаю находящихся рядом людей в состояние эйфории. Если необходимо поговорить с человеком, то приходится напрягаться изо всех сил, сдерживая свою особенность. Но в доме Асмодея я расслабился. Это значит, что сейчас ты должна пускать восторженные слюни и витать где-то в районе призрачного счастья, но уж никак не быть столь бодрой и совершенно вменяемой.