Хранитель Девяти Солнц

Солон не знал, решит ли Кенгорм рассказать об этом командиру караула, и тем более герру Сёгмунду. Он вообще не пытался разговаривать на эту тему со старшим товарищем. Да что говорить — он вообще почти не общался с Кенгормом. Наедине они никогда не оказывались… А в компании было и о другом о чём поговорить… Без всяких мертвецов.

Поначалу Кенгорм собирался его закопать, но потом понял, что яму выкапывать очень долго, да и потребует это много сил. Поэтому переглянувшись, Солон и Кенгорм, просто выкинули его в болото, как можно подальше от этой стоянки. Конечно, труп лучше упокоить надлежащим образом — закопать или сжечь. Пожалуй, стоило его лучше сжечь. Но это могло бы привлечь внимание соседнего дозора. И никто не знает, что могли бы они подумать, явись к ним. Могли бы посчитать, что два незадачливых караульных убили несчастного путника, и теперь стараются избавиться от всяких улик.

Солон нёс покойника в руках, он это помнит. Мертвец был весь белый, и у него выступали уже синие вены на лице и руках. Когда дело закончилось, Солон был почти таким же белым. Интересно, чтобы на его месте почувствовал малышка Эрик?

Солону до этого приходилось видеть мертвого человека, но это не выглядело так жутко, как сейчас. Далеко не так жутко. Тот человек умиротворенно лежал, будто бы не мертв был, а просто спал. Забыв, как дышать и не пользуясь этим…

Как понял Солон, Эрик и Райлег отстояли свою смену без происшествий. Во всяком случае никаких мертвецов они, похоже не увидели. Во всяком случае, никаких криков Эрика Солон во время сна не услышал. Он либо тоже спал, либо просто героически отстоял свою смену.

Солон ещё никогда так сладко не спал днём, при свете солнца. Если бы о не был настолько смертельно усталым, то навряд ли уснул бы в ближайшие часа 2–3. Мысли об увиденном не дали бы ему успокоиться, пока усталость окончательно не завоевала бы его.

— Интересно, а другим отрядам сейчас так же плохо? — поинтересовался Эрик во время обеда.

Он только что зацепил хорошо обжаренную сосиску, на которую интенсивно дул, пытаясь как можно больше её охладить. Райлег, который всё ещё румянил свою сосиску над костром, жёстко ответил ему:

— Помолчал бы ты, малышка Эрик. Два дня уже отстояли, и никто не развалился. Неужто простоять ещё четыре трудно?

— Два дня мы ещё не простояли, — сказал Эрик, так и не надкусив сосиску, — отстоим ночь, тогда уже и будет два дня…

— Всё равно замолчи. Не люблю, когда детки плачут.

Кенгорм сидел чуть поодаль и молчал. Он так и не сел за обед. Вероятно, он уже поел что-то один, будучи в карауле. Или просто кусок в горло не лез. Хотя навря ли — ведь Солону всё отлично лезло. Он успешно съел свою долю из четырёх сосисок, и с радостью съел бы ещё, если бы весь их запас не был предельно точно расписан Кенгормом.

— Сегодня ночью Эрик спит, — сказал Кенгорм, так и не оборачиваясь ни на кого, — и вместо него в дозор выхожу я.

— Но почему? — спросил Эрик, даже не успев обрадоваться.

— Ты должен радоваться Эрик, а не расспрашивать меня что да как.

Солон, сидевший возле Райлега, делал вид, что не слушает эти слова. Но он прекрасно знал, почему он не хочет пустить Эрика в ночную смену. Его опасения были гораздо большими, чем у Солона, который как-то уж слишком спокойно отнёсся к увиденному. Относительно.

— Малышка Эрик просто счастлив, — пробурчал Райлег.

— И я бы на его месте был счастлив, — сказал Кенгорм, всё так же не поворачивая взгляда, — скажи мне честно, Райлег, ты не спишь во время ночного дозора.

— Да нет, — пожал плечами юноша.

— Я же сказал — скажи честно.

— Да честно нет, Кенгорм. Сам не сплю и малышке Эрику не даю.

— Это хорошо. Это очень хорошо, — пробормотал Кенгорм, — я могу доверять тебе, значит ты будешь мне верным помощником, а то Солон устал и его смена закончилась.

— Помощником в чём, Кенгорм? — неожиданно поинтересовался Райлег. — Что-то случилось?

Нет… Райлег всё равно ни о чём не догадывался. Даже не мог догадываться, не говоря уже об Эрике, который думает только об одном. Когда всё это закончится и он наконец-то сможет вернуться обратно в общежитие Академии, в свою тёплую кроватки, в гости к тёплой и вкусной еде.

Если рассуждать о подозрениях Райлега, то можно подумать, что он основывался только на реакции Кенгорма. На его непонятном настроении, на его тихой речи или вообще постоянном молчании. Но навряд ли Райлега это вообще сильно интересовался. Этот парень был слишком апатичен — даже апатичнее, чем Солон.

— Ничего не случилось, — резко парировал Кенгорм, — пока что. Поэтому сегодня я иду вместо Эрика. Потому что так надо. Потом, что нужно, я всем сам расскажу.

Райлег ничего не ответил ему. Он, молча закончив трапезу, завернул вилку и тарелку в свой дорожный мешок, предварительно ополоснув их в ручье, вытекающем из болота.