Хранитель ядов (СИ)

— Госпожа, — Ганча явно озадачила моя пылкость, — он ведь просто зверочеловек.

Верно. Зверолюди бесправны. Хозяин владеет жизнью зверочеловека. И никто иной.

Но на моих руках чужая кровь. Она реальна. Реальнее, чем любой потаенный страх.

— Вы окажете ему медицинскую помощь? — тихо спросила я.

— Нет причин волноваться, госпожа. Раны на телах зверолюдей заживают очень быстро. Может, пару шрамов останется да и только. Брэйлину не впервой. Он предложил нам договор: мы не отдаем других вишенок гостям, склонным к насилию, а он обеспечивает им наилучшее обслуживание. Благодаря ему посетителей заметно прибавилось. Гости готовы платить втридорога за такую покорную игрушку. Да и боль Брэйлин переносит намного лучше остальных. В помощи он не нуждается. Ни к чему тратить время на подобные глупости.

Глупости?

— Сэр. — Я положила руку на плечо Ганча, чем безумно напугала его. Мой голос потерял всякую эмоциональность. — Я выбираю Брэйлина.

— Но… госпожа, вы же видели, что он только что обслужил гостей… и не сможет… то есть… не будет в состоянии удовлетворить вас.

— Приведите Брэйлина ко мне. Я выбираю его. И запишите на счет господина Каннина.

— Все-таки я не думаю…

— Вам и правда нет необходимости думать. Приведите Брэйлина.

— Может, вам все-таки подобрать кого-нибудь другого? У нас имеются прекраснейшие образчики. И недавно был завоз. Имеются и вовсе нетронутые экземпляры. А эта зверушка, к сожалению, не сумеет прямо сейчас оправдать ваши ожидания.

— Уверена, что сумеет. Плата будет вдвое больше, чем вы обычно получаете за него. Ведите.

Обещание двойной оплаты мигом избавило Ганча от всяких сомнений.

— Да-а, госпожа.

Семь минут спустя в комнату, повторяющую интерьер и оттенки помещения, которое занял Джерар и баронесса, привели Брэйлина. Я поспешно вскочила с кровати и, дождавшись, пока угодливые прислужники захлопнут дверь, шагнула к юноше.

Длинные чуть вьющиеся волосы Брэйлина имели тот самый уникальный рыжий оттенок, в ярком свете вспыхивающий, словно языки пламени, а в тусклом — переливающийся, как темное золото. Уши гепарда выделялись на темном фоне золотистыми пятнами. Похоже, его наскоро отмыли, поплескав водой ниже шеи, потому что свободная черная рубаха, как и брюки, местами прилипли к телу.

Ему с трудом удавалось стоять прямо, но Брэйлин держался. Взгляд, наполненный злобой, опалил меня. Я не винила его. Он устал, был обессилен и унижен. Он добровольно подвергался пыткам ради защиты других находящихся здесь зверолюдей.

А я выбрала его. Он снова ждал боли. Кем я казалась ему? Дьяволом?

— Брэйлин, — мягко позвала я.

А в следующую секунду оказалась на постели. Брэйлин навалился на меня сверху, провел рукой по лицу и горлу, будто выбирая, в какой место лучше вцепиться.

— Подожди! — Я в панике задергалась. Широкие мужские ладони грубо вжали меня в покрывало, выдавливая воздух из легких.

Без единой эмоции на лице Брэйлин стянул с себя рубаху, выставляя на обозрение бледное поджарое тело. Скользнув взглядом по оголенной коже, я заметила с десяток синяков, несколько отчетливых шрамов на груди и расплывшееся от воды кровавое пятно, берущее начало из-за пояса брюк.

— Пожалуйста… — прошептала я, пытаясь приподняться.

— Вы возжелали меня, госпожа, — прошипел он мне в лицо. — Знаете мои особенности? Как желаете, чтобы это было? Желаете сделать мне больно? Или… — Его глаза сверкнули злобой, и он толкнул меня ладонью в плечо, заставляя вновь откинуться на покрывало. — Жаждете грубой нежности? Хотите, чтобы вами завладели жестко? Так, как еще ни один не смог владеть вами?

Обида угнетенного страшна. Боль, долгое время спавшая внутри существа, привыкшего подчиняться, наконец-то прорвалась наружу. Терпение иссякло. На его смену пришла чистая болезненная ярость.

Чуть сдвинувшись, Брэйлин одним рывком задрал подол моего платья и развел мне ноги. Мышцы пронзила боль, кожа заныла, не перенося крепкой хватки безжалостных рук.

— Вы жаждете, чтобы вашу плоть рвали. Чтобы вас разрывали на части, — отрешенно бормотал Брэйлин. — Так хотят все… все они. — Он впился зубами во внутреннюю часть моего бедра.

Я вскрикнула, дергаясь сильнее. Но Брэйлин не отпускал.

— Дам вам то, что вы хотите. Исполню ваши сокровенные желания!

— Довольно! — Я нащупала подушку над своей головой и с размаху опустила ее на рыжую макушку. Отвлекшийся на секунду Брэйлин обратил ко мне свое лицо, и я тут же снова ударила его подушкой. — Отпусти!

Хватка юноши усилилась.

— Жаждете, — прорычал он, дико взирая на меня.

Резко согнув в колене на мгновение освободившуюся от его хватки ногу, я выбросила ее вперед, изо всех сил ударяя Брэйлина в грудь. В такой позе мне было неудобно атаковать, поэтому удар получился скользящим, словно я прочертила линию от его ключицы и до живота.

— Больше. Осыпай меня ударами, моя госпожа. Я жажду ваших ударов. Хочу большего!

Я вздрогнула, ощутив, как по моему бедру прошелся горячий влажный язык.

Его постоянно били. Он ненавидел это. Он никогда не привыкнет к этому, потому что это не то, к чему стоит привыкать. Страх гложет его. Но он терпел и будет терпеть до конца.