Хранитель ядов (СИ)

– Именно. Видишь, ты все понимаешь. Однако тебя заставлять я тоже не хочу. Ты идеален настолько, насколько вообще можно таким быть. Если откажешься, придется искать кого-то другого. Снова потеря времени.

– Прагматизм, Эксель. – Джин схватил меня за плечи. – Прошу, в будущем научись быть чувствительнее. Не становись льдом, а иначе никому не под силу будет отогреть тебя.

Я положила руки поверх его и сухо сказала:

– Это всего лишь подготовка к войне с жизнью. Не более и не менее.

– Да. Всего лишь… – Джин прикрыл глаза и пробормотал: – Согласен. Я сделаю то, что ты просишь.

Джин был нежен. Мои воспоминания не были омрачены болью или негодованием. Он просто позволял делать все, что мне заблагорассудится. И никогда не сопротивлялся…

Я вынырнула и ухватилась за края ванны, судорожно ловя ртом воздух.

Верно, меня не пугала перспектива стать жертвой. И грязи я тоже не боялась. Но в тот миг, когда Тэмьен Бланчефлеер приказал своим людям содрать с меня платье, в голове возник образ Эстера. На моем месте должен был быть брат. Его хотели смешать с грязью и осквернить. Эстера не готовили к войне с жизнью.

«Они сломают его», – подумала я, и зверь, дремавший глубоко внутри, пробудился. Если необходимо, буду бояться. Если нужно, принесу боль. Я неваляшка. Меня толкнут, а я восстановлю равновесие. Знание – это сила, полноценность сознания и вооруженность. А мое время всегда тратилось лишь на получение знаний. Я бесчувственна. Я Мертвец.

Самодельные шампуни и мыло пахли чудесно. Три тонны грязи утекли в никуда, и легкость вернулась. Завернувшись в полотенце, я подобрала остатки платья и вернулась в комнату.

– А я тебя заждался, прелесть. – Развалившийся на постели Джерар помахал мне. – Думал уже присоединиться.

Булавки в платье.

Я приподняла свои лохмотья и прижала к себе, медленно обшаривая свисающие края и не сводя взгляд с Джерара.

Юноша вскочил с кровати и приблизился.

– Очаровательное создание. Под дорожной пылью скрывалась настоящая прелесть. – Джерар протянул руку и погладил воздух около моей щеки. Похожий прием он использовал на милой Санни. – Влажные волосы облегают твою шею как узор, под рукой мастера расцветающий на поверхности хрупкой вазы.

– Ни к чему тратить свое красноречие на меня. – Я сделала шаг назад, раздумывая, успею ли вернуться в ванную комнату и запереть дверь изнутри. – Мое восприятие прекрасного хуже, чем у милой Санни, да и хромает на обе ноги.

Джерар рассмеялся.

– При общении с тобой все время чудится, что меня одаривают пощечинами. Резкими и быстрыми, как поцелуй пламени, порождающий весьма болезненный ожог. Знаешь, а ведь прелестной девушке следует быть нежной и кроткой. В этом очарование невинной красоты.

– Не буду против, если меня воспримут как мужлана, – буркнула я. – Грязного и смердящего, словно подземные нечистоты.

– Ох-ох, ангельские речи. Будешь петь столь сладкие песни, и я снова могу возжелать тебя. – Юноша продемонстрировал мне руку, обвязанную бинтами на том месте, где остался след от моего укуса. – Как насчет компенсации?

– Подойдет.

– Что? – Джерар недоуменно нахмурился.

– Вот это, – я ткнула пальцем в бинты, – принимаю в качестве компенсации за ваше неподобающее поведение.

На сей раз Джерар намного быстрее пришел в себя. Усмехаясь, он огладил подбородок.

– Хитро. И ловко.

Платье выпало у меня из рук, когда Джерар наклонился и обхватил меня за талию. Я едва успела вцепиться в края полотенца на груди, когда он оторвал меня от пола и бросил на постель.

Капли срывались с кончиков моих волос, оставляя влажные пятна на покрывале. Я, упираясь локтями, ползла к другому краю кровати, словно в этом и было мое спасение. Дежавю. Точно также выглядела попытка побега в том проклятом сне. И там меня поймали.

Пальцы Джерара сомкнулись на моей лодыжке.

– Ты же знаешь, что я могу быть очень нежным… кха-кха… – Его голос сорвался. Он отпустил меня.

Я обернулась.

Джерар стоял на коленях на постели позади меня. За его спиной маячил Кир. Мальчишка держал Джерара за горло – не так, как он это делал в каминном зале, а основательно, грубо, вжимая пальцы в его кожу, будто намереваясь проткнуть насквозь. Наверное, пульс Джерара отдавался в его ладони глухими ударами.

– У тебя появилась плохая привычка портить все веселье, киса, – прошипел юноша.

Хватка Кира усилилась.

– Не смей трогать ее своими грязными руками!

– Не горячись, – просипел Джерар. – Моя смерть опечалит Мастера, уж поверь.

Кир шумно задышал, покосился на меня и отпустил юношу.

– Какой ты буйный в последнее время. – Джерар сполз с постели и небрежно потрепал Кира за волосы. – И злой. Что стряслось, киса? Или, – он, ехидно улыбнувшись, глянул на меня через плечо, – это все из-за нее?

Я отползла подальше и, скрестив на груди руки, со злостью уставилась на него.

– А, киса? Из-за нее?!

На бледных щеках Кира расцвел румянец. Встретившись со мной взглядом, он поспешно опустил голову.