Хранитель истории

Когда горел Собор Парижской Богоматери, Эдварду было всего три года. Он никогда не понимал, насколько велика была эта трагедия. Этот факт оставался для него просто фактом, историческим событием. Во всяком случае, Собор уже давно восстановлен, так что он никогда не драматизировал по этому поводу.

Но тогда он почувствовал то, что чувствовало большинство людей в этот день. И очень удивился тому, чем для него явилось это событие – не простым ледяным фактом из учебника по истории, а настоящей трагедией.

Надолго Эдвард в Париже 2019 года не задержался. Он, пораженный, вернулся в свою комнату, нацепил хламиду и, словно на автомате, отправился в Помпеи.

Возможно, стоило в тот день остаться дома. Но Эдварду нужно было лучше узнать об этом периоде, узнать о людях и увидеть гору Везувий, которая неожиданно оказалась вулканом, воочию. Только так он мог хорошо написать или рассказать об историческом событии. Преподаватели даже иногда подмечали, что он пишет так, точно видел все собственными глазами, даже не подозревая, насколько оказываются правы.

Приключение в Помпеи оказалось опасным. Хотя назвать приключением вылазку, где целый город был уничтожен и где тысячи людей погибли страшной смертью, было сложно. Эдвард провёл в Помпеях почти целый день, остался там до самого начала извержения Везувия и познакомился с одним русским парнем, который случайно услышал, как Эд по-английски бормочет себе что-то под нос, и подошёл поговорить. Его звали Эдгар Горностаев, и неизвестно каким боком его вообще забросило в Помпеи. Как он рассказывал, он стоял в музее рядом с огромной картиной «Последний день Помпеи», а потом вдруг оказался в самих Помпеях. Эдвард не знал, выжил ли он, но очень надеялся, что да. Умереть там было для него неправильно и жестоко. Впрочем, прошлое, как оказалось, может быть достаточно жестоко даже к путешественникам во времени.

Эд вернулся домой, когда Везувий бушевал на полную мощность, и понял, что с этого дня его жизнь перестала быть прежней.

Сначала это казалось весело. Путешествовать по эпохам, присутствовать при исторических событиях, знакомиться с историческими личностями. Отчего-то все сначала представлялось просто историей. Люди воспринимались историей. Все они для него и так были мертвы, поэтому если они умирали, Эд не очень-то им сочувствовал. Он считал себя даже выше других. Он обладал невероятной способностью и знал все наперёд, конечно, он не мог не возвысить себя над другими. Но Помпеи заставили его взглянуть на все иначе. Он увидел боль и страдания исторических людей, он понял, что они такие же люди, как и он сам, – живые, настоящие, из плоти и крови и способные чувствовать. И тогда ему впервые захотелось все изменить. Изменить историю, чтобы предотвратить извержение вулкана, спасти город и защитить всех этих людей.

Но это было невозможно. Это было нельзя. Эдвард понимал, чем это может грозить миру. Все может измениться. Все должно идти своим чередом, ни во что нельзя вмешиваться. Он защищал историю. Она была ужасна, жестока и наполнена страданиями. Но это была история. Наша история, которую оставалось только принять.

Эдвард тогда понял, что он ничуть не выше других людей. А ещё он впервые почувствовал себя слабым и бесполезным.

А теперь этот парень, в буквальном смысле свалившийся с Марса, заставил его почувствовать себя не таким уж умным. Эд гордился своими знаниями, но теперь считал их ничтожными. Томас знал то, что Эдвард даже не мог вообразить. Он знал двадцать веков истории Земли – и не только Земли, – которые Эдвард узнать никогда не сможет. Он никогда не сможет узнать и увидеть то, что видел этот парень. Никогда. И от этого было невообразимо тяжело.

Эдвард думал об этом, прикрыв глаза, и не заметил, как задремал. Гюстав и Томас сидели чуть поодаль и разговаривали. Гюставу было все интересно, поэтому он завалил парня из будущего кучей вопросов.

– Человечество заняло только Марс? Или другие планеты тоже? За пределами Солнечной системы кто-то живет? Вы можете летать в другие галактики?

– Нет. Да. Да. И да.

– А поподробнее? Когда началась космическая экспансия?

– Человечество начало экспансию в космос где-то в 22 веке.

– Ты летал куда-то далеко? Что ты видел?

– Я много всего повидал за свою жизнь, – задумчиво проговорил Томас. – Я живу на этом свете уже достаточно долго.

– Да тебе на вид лет двадцать, – возразил Гюстав.

– Так только на вид.

– Ну хорошо. А насколько долго?

– Достаточно долго.

– Расскажи, что ты успел повидать?

– Я видел падение Ниобеи, – ответил Томас и взглянул на темнеющее небо, словно видя там то, что некогда предстало перед его глазами. – Это было ужасно.

– Что за Ниобея? Когда это было?

– Это третья планета Системы Калора, многим похожая на Землю. На Земле тогда человечество только зарождалось, а там практически все живое погибло.

– Ты не можешь жить настолько долго.

– Нет, конечно, идиот, – резко сказал Форд, разрушив всю атмосферу. – На что мне машина времени, черт возьми?

– Тогда ответь, сколько тебе лет, черт возьми?! – в тон ему воскликнул Гюстав.