Хранитель историй

Ему нужно вывезти Аву из Стамбула. Можно поехать в Каппадокию, но лучше, в Вену. Малахай жалел, что не знает, где скрывается Сари. Никто не сравнится в упорстве с суженой Дамиана. Малахай не сомневался, ирина поможет защитить Аву.

«Дамиан отвезёт нас к Сари?»

Малахай блуждал в тёмном лесу своих сновидений, спотыкаясь из-за тумана, в поисках ответов на ворох вопросов. Дом был погружён в тишину, но разум переполняли тревожащие и противоречивые мысли.

Ава пошевелилась около него.

― Я слышу твои размышления, ― пробормотала она. ― Давай спать.

― Не могу.

Она потянулась к его груди.

― Тогда займёмся чем-то более интересным.

Несмотря на всё происходящее, она с лёгкостью заставила его улыбнуться.

Малахай наклонился, целуя шею и лаская кожу груди, играя, играя и усиливая энергию.

Решон.

Его осенило. Ава не контролировала своё волшебство, но существует способ сделать её сильнее. Даровать ей его собственную магию. Она не сможет выполнить свою половину ритуала ― Ава не знает нужной песни ― но он мог выполнить свою половину, предоставив ей свою силу и защиту. Её регенерация усилится. Она будет меньше уставать. Разум станет яснее, а зрение улучшится. Если на них снова нападут, то это сможет спасти ей жизнь.

«Ей, но не тебе... ― прошептал тихий голос. ― Это тебя ослабит, ведь Ава не сможет взамен дать своё волшебство».

«Тысячи из вас, книжник. Одна из них».

Ава повернулась к нему, подставив лицо для поцелуя. Он встретил её рот нетерпеливыми губами. Пробуя. Дразня. Соблазняя. Ава притянула его в ответ, прижимаясь всем телом на маленькой кровати. Её кожа пела от его прикосновений. Больше. Ему хотелось ощущать её всю обнажённой. Малахай стянул с них обоих рубашки, наконец прижавшись к любимой. Никогда он не чувствовал себя более цельным. Живым.

Решон.

Со вздохом Малахай отстранился. Нужно во что бы то ни стало защитить Аву. Он знал, она ― ключ. И как суженый, он единственный может дать ей силу.

― Малахай? ― Ава села, и волосы рассыпались по её плечам в слабом свете.

― Погоди. Я сейчас вернусь, ― прошептал он, касаясь её губ, прежде чем встать и спуститься в магазин старинных ковров.

Миновав торговый зал, он заглянул в подсобку, где хранились новые товары для отправки, а также инструменты для ремонта.

На верстаке он нашёл то, что искал. Малахай схватил краску, но не смог отыскать кисть. А потом заметил детскую картину в углу, лежащую на маленькой деревянной коробке. Открыв её, Малахай увидел в беспорядке сложенные акварельные краски и… На губах расплылась улыбка. Кисть. Не самого лучшего качества, особенно чтобы касаться кожи суженой, но на безрыбье и рак рыба. Когда-нибудь они завершат ритуал, тогда он очистит кожу Авы соболем и украсит её письменами с головы до ног. Мелькнувший в голове образ невероятно возбуждал. Схватив растительную краску и детскую кисточку, он направился обратно наверх.

Когда он вернулся в крошечную спальню, Ава сидела на постели и хмурилась.

― Куда ты ходил?

Он положил кисточку и краску на боковой столик и опустился на колени рядом с ней.

― Хотел бы, чтобы мы были не здесь. А в каком-нибудь прекрасном месте, где я мог бы стоять с тобой перед моими матерью и отцом и произносить древние клятвы, объявив на весь мир тебя своей.

Несмотря на блестящие от слёз глаза, Ава не выглядела печальной.

― Малахай...

― Я не могу дать тебе этого, Ава. Но хочу, чтобы ты знала ― именно так я бы поступил. И когда-нибудь так и сделаю. Но более я ждать не буду и хочу сказать всё от меня зависящее. Слова, которые отметят тебя как мою суженую.

Он провёл кончиками пальцев по её обнажённой спине.

― Я напишу на твоей коже заклинания, которые свяжут нас вместе.

Его пальцы коснулись её затылка. Малахай склонился и поцеловал её в область сердца.

― Ты позволишь мне, решон? Сделаешь меня своим целиком и полностью?

― Сегодня?

― Прямо сейчас.

― Мой... суженый? ― Последнее слово она сказала с лёгкой неуверенностью, но Малахай улыбнулся.

― Да.

― Навсегда?

Он встретился с ней взглядом.

― Навсегда. Ты не отделаешься от меня, пока смерть не разлучит нас.

Робкая улыбка скользнула на её губах.

― Мне казалось, вы с парнями бессмертные.

Малахай поцеловал её.

― Мы все бессмертны, Ава, пока рассказываются наши истории. ― Небольшая морщинка пролегла меж бровями, и Малахай разгладил её поцелуем. ― Скажи «да».

― Да.

― Да?

Он не смог сдержать улыбки.

― Да, решон. ― Она положила руки ему на щёки и погладила, несмотря на грубую щетину. ― Ты мой. Я знала об этом уже несколько недель. Поэтому сто тысяч раз ― да.

Желание в одночасье забурлило по венам, но Малахай подавил его и сказал:

― Сними одежду. Всю.

― До последнего кружева? ― дразня промурлыкала она.

― До. Последнего. Кружева.

Он откинул крышку и потянулся за банкой с краской.

― Что это? ― спросила она, снимая нижнее белье.

― Краска из хны. На самом деле, мы всегда пользуемся именно ею, но за кисточку прости. ― Он встряхнул краску, затем открыл и, окунув грубую кисть в банку, снова посмотрел на Аву. ― Щетинка должна быть намного мягче.