Хранитель историй (СИ)

На лице девушки мелькнула грустная улыбка и тут же рассеялась, не оставив следа. В этом году праздник не сулил ничего хорошего. Странные изменения в природе казались незримой расплатой за слишком смелые надежды. Холод принес в город отчаянье, которое виделось девушке шлейфом следов мистера Сквидли. Только он мог напустить на все живое такое невыносимое отчаянье, породив в умах горожан тревожную обреченность.

Толпа под окном уменьшилась. Яркие факелы не приносили желаемого тепла. Мороз крепчал, заставляя сменить радостное настроение на тревожный шепот и осторожные пересуды. В глубине души каждый из них понимал — в городе твориться что‑то нехорошее.

День восьмой: в который мистер Сквидли расправляется с конкурентами, а смелые планы каперов — летят в тартарары

Прячась от разбушевавшейся непогоды, сегодня лишь самые отчаянные завсегдатаи местных забегаловок осмеливались переступить порог «Адмирала Тревли». В этот вечер на улице Забытья царило странное напряжение.

Небольшая таверна, стоявшая в самом центре мрачного квартала с наступлением ночи, пыхтела и фырчала не хуже фабричных машин старика Ридли. У дверей было многолюдно, и только ленивый прохожий мог не заметить злобных взглядов постоянных посетителей питейного заведения. Выброшенные безжалостной волной на берег одиночества и обреченности, бывшие слуги короля, быстро потерялись в недрах витиеватой городской жизни. Все чем привыкли дышать каперы, было в море, а здесь, на берегу, они выглядели хуже рыбешек, которые беспомощно ловили ртом чуждый им воздух. Вечные пилигримы каменной крепости — вот в кого превратились некогда безжалостные повелители морей. Нынче они могли рассчитывать лишь на скромные подачки и стакан рома, выпрошенный в долг у придирчивого хозяина. Окончательно потеряв всякую цель в жизни, многие из них так и не сумели подняться с колен.

Водоворот алкоголя и скромных утех с дешевыми шлюхами, уже не приносили должной радости. И теперь только смерть могла вырвать их из этой безликой картины существования. Мало кто из каперов доживал свой короткий век в покое и, встречая владыку с трезубцем в руке, с почтением приклонял перед ним голову, уходя в вечное плаванье. Гораздо чаще смерть представала перед каперами совсем в ином обличие. Случайный спор, дуэль на заднем дворе или простое неудачное падение — являлись одним из частых исходов. Хотя порой до честно схватки дело так и не доходило. Нож из‑под тешка и жизнь бесстрашных моряков обрывалась без всяких разговоров. Сталь выявляла победителя в любом споре. Именно такой закон был главным в прокуренных залах «Адмирала Тревли».

Очередной короткий морской тост, заставил зал взорваться радостным свистом и громогласным «Ейо — хо — хо — рсеее!» Кружки столкнулись пузатыми боками. Ром лился рекой.

Дверь со скрипом отварилась. На пороге словно, чудище из непроглядной пучины табачного дыма, возник старый моряк. Слегка прихрамывая, он прошел внутрь и остановился. Прищуренный взгляд пробежался по присутствующим. Кто‑то вжал голову в плечи, а кто‑то неуверенно поздоровался и мгновенно отвернувшись, избежал встречной любезности. Многие знали, что старик слеп как крот, и все же мало кто из них осмеливался заглянуть в его мутно — белесые зеницы. Прозорливый Квинт знал все наперед и не любил пустой болтовни.

Старик удовлетворенно крякнул, раскурил трубку и уселся за крайний столик слева.

— Ну что скажите, ребятки? — обратился он к двум здоровякам напротив.

Кларк шмыгнув носом, зло ударил кулаком по столу и залпом осушил наполненную до краев кружку.

— Пусто как в погребе у старины Рикси, — ответил за него Луджи. — Нам удалось припереть к стенке даже громилу Скота. Ну того самого, что лишился ноги в сражении на Гильм — Гольце.

— И каков результат? — поинтересовался слепой.

Кларк вновь зло саданул по столешнице. А Луджи озвучил его недовольства:

— Ничего, Квинт. Ровным счетом ничего. Каждый, кто хоть что‑то слышал о капитане Бероузе, называл свою версию гибели. И ни в одной из них нет и капли схожести. И мое мнение: все они бесполезные выдумки.

— Так много предположений? — удивился старик.

Подтверждая слова приятеля, Кларк взвыл. Скулы заходили ходуном, а здоровые лапища затряслись, готовые нанести новый удар по твердой поверхности стола.

— Мы перетряхнули трактир вверх дном, но кроме пустой болтовни, так толком ничего и не разузнали, — пояснил Луджи.

Старик задумчиво помял переносицу. Пустой взгляд уставился на каперов. Сразу на обоих, словно Квинт даже лишившись зрения, продолжал видеть их насквозь.

— И какая же история показалась вам самой невероятной?

— Да это все бабушкины сказки! — попытался отмахнуться Луджи. Но крепкая, хотя и довольно сухая на вид рука старика крепко обхватила его запястье. Здоровяк дернулся, но не смог пошевелиться.

— Я не стану повторять свой вопрос, сынок. Лишь попрошу: ответь… Иначе я переломлю твою толстую мачту пополам.