Хранитель: Хранитель пограничной крепости. Душа пламени. Встретимся в Силуране

Ух, что тут началось! Какая буря взметнулась вокруг! Мужчины и женщины со знаками Кланов на одежде повскакали с мест, волной прихлынули к возвышению; они негодовали, восторгались, гневались, потрясали в воздухе кулаками… Кто поминал Безликих, кто Многоликую, кто призывал на голову Даугура проклятие Двенадцати Магов…

Некий Вепрь, особо умный и шустрый, подтянулся на краю судейского возвышения, вскарабкался наверх и зычно пробасил:

— Ну о чем мы спорим, о чем думаем? Был уже такой случай, был! Триста лет назад! Когда Драконы за неслыханные подвиги усыновили героя и…у-уй!

Особо умного стащили вниз, но было поздно, король уже услышал. Перегнувшись через перила ограждения, Джангилар азартно закричал вниз, туда, где еще гудел бас Вепря:

— А я, между прочим, не стыжусь своего происхождения от этого великого человека! И любой из вас гордился бы таким предком!

А с другой стороны кто-то визжал, обращаясь к Даугуру:

— Ну и какая же Ветвь примет этого ублюдка к себе? Какая Ветвь согласится на сына, которого когда-то можно было купить на рынке?

— Ветвь, которая не может выбирать! — твердо ответил на визг Даугур. — Ветвь Левого Крыла. Там теперь остается лишь один старик, с ним я как-нибудь договорюсь — усыновит!

— Полено ты еловое, а не Мудрейший! — захлебнулся от негодования визгливый голос. — Это же я, я — этот самый старик!

— Ох, прости, почтенный Ралдан, не узнал я тебя, — смутился Даугур. — Не спеши уходить, когда окончится суд… нам надо поговорить…

— Да пусть с тобой Клыкастая Жаба в болоте разговаривает!..

К площади стекались стражники, решившие, что в городе вспыхнул мятеж. Узнав, в чем дело, вновь прибывшие тоже начинали орать.

Каррао положил руку на плечо Даугура:

— Преклоняюсь перед твоей отвагой, Сокол! Не думал, что у тебя такая молодая душа!

— Я сам не думал, — негромко признался Даугур. — Сам от себя этого не ожидал.

— Надеешься после такого остаться Мудрейшим?

— Вряд ли. Но пока власть в моих руках — сделаю все, как решил!

— Да, это законно… дерзко до наглости, но законно, есть лишь одна неувязка: парень сам себе не принадлежит. У него имеется хозяин… ну, тот астролог из Рода Ульфер. Вправе ли мы распоряжаться чужим имуществом?

Эти слова расслышал Джангилар, который, забыв о своем королевском величии, продолжал препираться с толпящимися внизу Детьми Кланов.

Король обернулся к Мудрейшим. Его мальчишеский запал разом погас, глаза стали угрюмыми.

— Пусть это не заботит вас обоих, — отрывисто, почти враждебно сказал Дракон. — Астролог не придет, чтобы потребовать свое добро. А если он все-таки явится… — Джангилар горько усмехнулся. — Что ж, тогда я сам улажу вопрос так, чтобы достойнейший Илларни остался доволен…

Как ни странно, в буре страстей ваасмирцы дружно забыли о живом человеке, из-за которого поднялся шум.

Орешек, белый, как льняное полотно, был похож на путника, который неосторожно задумался на горной тропе и резко очнулся от своих мыслей, увидев под ногами край пропасти.

Отвага Орешка была отвагой человека, которому нечего было терять. И теперь проблеск надежды был подобен удару молнии. Пытка надеждой была ужаснее всего, что перенес самозванец до этой минуты, — она чуть не сломала парня. Человек более слабый от такого потрясения потерял бы сознание.

Орешка удержала на ногах гордость — та самая гордость, которая за время пребывания мнимого Сокола в крепости успела основательно врасти в его душу. Теперь он просто не смог бы заскулить, упасть на колени, взмолиться о пощаде, — как не смог бы настоящий Сокол. И пусть площадь опасно накренилась перед глазами — Орешек усилием воли преодолел дурноту, заставил себя поднять голову и дерзко взглянул на толпу.

Вокруг кипел, шумел, бушевал чуть ли не весь Ваасмир, и центром этого урагана было гневное кольцо Детей Клана вокруг судейского возвышения.

Лишь двое в этом кольце сохраняли неподвижность и молчание. Две женщины остались сидеть на скамье.

Арлина застыла, вскинув ладонь к губам; лицо ее резко белело в ореоле черных волос, глаза стали огромными и тревожно потемнели.

А Сайвафина, Бессмертная Орлица, покойно опустила руки на колени, справедливо полагая, что ее магические услуги сейчас никому не нужны. Она поглядывала вокруг и тихо улыбалась, радуясь, что и на триста тринадцатом году жизни сумела увидеть что-то новое и удивительное для себя.

45

Тихое журчание воды, сбегающей из мраморного птичьего клюва в маленький бассейн, успокаивало взбудораженные нервы, усмиряло душевное смятение. Оплетающий стены плющ так мирно, так спокойно спускался к скамье, что хотелось благодарно погладить кончиками пальцев круглые темные листья.

Орешек откинулся на резную спинку скамьи, удобно вытянул ноги в дорогих мягких сапогах, закинул руки за голову. Впервые за последние сутки он был один. Хорошо бы навсегда остаться в этом уютном внутреннем дворике, слушать пение тонкой водяной струйки и ни о чем не думать…

Как же, не думать! Так это у него и получится! Отдохнешь тут… когда память вновь и вновь подбрасывает картины этой невероятной ночи!