Хранитель: Хранитель пограничной крепости. Душа пламени. Встретимся в Силуране

Ралидж закусил губу. Нурайна искоса бросила на него взгляд. Ну что он так переживает? Не виноват же, что заболел…

Она вспомнила его серое лицо, посиневшие губы, полные отчаяния глаза… что-то случилось с легкими, они с трудом выдыхали воздух. Речь превратилась в кашель, удушье перехватывало горло, и каждый такой приступ казался последним, смертельным. Пришлось остановиться в Васха-до, продать кольцо и позвать лекаря. Лекарь наговорил много заумных слов, убеждая пациента в том, что болезнь опасна, и содрал кучу денег за порошки, от которых приступы только участились…

Оказалось, что Ралидж сейчас вспоминает о том же.

— Обидно, что пришлось столько заплатить тому жулику-лекарю и той женщине… Ну, ей-то еще ладно, раз ее травки помогли…

— Как раз та женщина не взяла ни медяка, — усмехнулась Нурайна.

— Вей-о! — изумился Орешек. Он не знал подробностей своего спасения. Там, в Васха-до, едва опомнившись от последнего приступа, он стал торопить свою спутницу в дорогу, даже не расспросив толком, откуда взялись чудодейственные травы, быстро вернувшие здоровье.

— Именно так! — подтвердила Нурайна. — Сама пришла, принесла травки, объяснила, как заваривать…

— Надо же, какие люди бывают добрые! Ну, пусть ее наградят все наррабанские боги!

— А она не наррабанка. Глаза зеленые и выговор грайанский. К тому же мне показалось… Ох, да что с тобой? Не заболел опять?

— Я… нет, ничего… всякая чушь в голову лезет… Скажи, она молодая или старая?

— Моложе меня.

— Ох, бред какой… А имя свое она не назвала?

Нурайна не успела ответить: на ее миску с творогом упала тень. Женщина подняла глаза.

Над ней стоял здоровяк с пылающей от хмельной удали физиономией. Под горбатым носом гордо топорщились усы, глаза сверкали наглым весельем, на лбу скалилась серебряная львиная морда.

— Красавица, ты заскучала! — громогласно заявил он. — Иди к нам, мы прогоним твою тоску!

Белые Львы дружным воплем одобрили поступок своего приятеля.

Нурайна спокойно поднялась на ноги: она терпеть не могла говорить с людьми, глядя на них снизу вверх. Белые Львы приняли этот жест за проявление уважения и снова взвыли, поднимая в ее сторону кубки с вином.

Наглец прищурился на женщину так, словно собирался ее купить.

— Не пожалеешь, — сказал он снисходительно. — Я веселый, я добрый. Мне, между прочим, нужна вторая жена, так что, если договоримся…

Протянув руку, он по-хозяйски провел пальцами по плечу и груди Нурайны.

И тут же спиной вперед приземлился в кругу своих друзей на блюда и кубки. Нос Белого Льва теперь отнюдь не украшал физиономию, кровь испачкала усы и подбородок.

— Твоя первая жена тоже так умеет? — вежливо поинтересовалась грайанка.

В общем ошеломленном молчании Белый Лев поднялся на ноги и с недоверием провел ладонью по лицу, размазывая кровь. Затем попытался улыбнуться, но улыбка получилась похожей на оскал. Ни веселья, ни развязной лихости не осталось на этом страшном лице — только жестокость и злоба.

Белый Лев не спеша снял узкую кожаную перевязь со стальными бляшками, сложил ее вдвое и хлопнул себя по ладони.

— Жаль портить красивую шкуру, — хрипло сказал он, — но придется эту девку выпороть. Ребята, присмотрите за грайанским красавчиком, чтоб заступаться не полез.

Дружки ответили тихим согласным ворчанием. Но они могли бы и не беспокоиться. «Грайанский красавчик» отнюдь не собирался вмешиваться. Он взирал на происходящее с восторгом мальчишки, который попал на представление бродячего балагана.

А Нурайна скользнула к стене, где висело оружие, и легко выхватила из ножен свой меч. Она стояла перед Белым Львом, грозная и прекрасная, и пламя светильников отражалось на ясной поверхности клинка.

— Даже так? — гневно изумился наррабанец. — Ладно, стерва, раз сама напрашиваешься…

Он отшвырнул перевязь и поднял с ковра свой меч. За спиной его послышалось короткое шипение — это вылетели из ножен еще три меча. Теперь Белые Львы — все четверо — стояли на ногах, сжимая оружие.

Нет, не потому вскочили дружки буяна, что решили, будто их товарищ не справится с женщиной один на один. Просто поведение грайанки было невыносимо дерзким. Наррабанцы не смогли усидеть на месте. Каждому хотелось своей рукой проучить зарвавшуюся красивую дрянь.

Они не спешили нападать. В глубине души каждому хотелось не драки (четверо мужчин против одной женщины — ни удовольствия, ни почета), а того, чтобы красотка испугалась их грозного вида, бросила меч и взмолилась о пощаде.

У хозяина не выдержали нервы. Ахшун-дэр по ковру придвинулся к грайанцу и возбужденно зашептал:

— Что же ты сидишь, неужели не поможешь?..

Орешек ответил достаточно громко, чтобы его услышали Белые Львы:

— Помогать? С какой стати? Я этих парней впервые вижу, да и не нравятся они мне. Сами ввязались, сами пусть и выкручиваются!

— Да не им помочь, а твоей женщине!

— Ах, моей женщине… успокойся, почтеннейший, и давай насладимся забавным зрелищем.

Насмешка вывела Белых Львов из оцепенения. С дружным ревом они бросились на свою прекрасную противницу.