Хранитель кладов

— У меня и в мыслях не было вам хамить, — возразил ему я. — До той поры, как этот товарищ в нашу беседу не влез. Он вообще постоянно меня провоцирует или на драку, или на ругань, потому сразу вас предупреждаю — в одну прекрасную ночь я его убью.

— Или я тебя, — вставил свои пять копеек в разговор Данила.

— Значит, судьба у вас такая, — подытожил князь. — Случается. А что до награды… По сути, твоя позиция верна, товара лицом нет. Но кое о чем я тебя все же попрошу.

— Если просьба выполнима — нет проблем, — согласился я.

— Письмо напиши остальным концессионерам. Ну как в прошлый раз, мол, тема закрыта, всем спасибо.

— Хочется Карлу Августовичу нос утереть? — уточнил я.

— Очень, — расплылся в улыбке князь. — Не стану кривить душой — не люблю его. Скользкая личность. Помнится, в девятнадцатом году…

Увы, я так и не узнал, что именно случилось в девятнадцатом году, тайной осталось и то, к какому именно веку относился тот год.

Почему? Потому что князя перебило некое замызганное и сгорбленное существо, появившееся с той стороны ограды.

— Люди! — радостно просипело оно, мотнуло немытыми патлами и почесало живот под драной майкой. — Вот радость! А я тут брожу, брожу, никак выхода не найду. Это, где тут ворота? Слышь, парень? Да, вот ты. Тебя как зовут — то?

Небось алкаш, что допивает на могилах водку, принесенную на помин. Заснул там, а теперь выбраться наружу не может.

— Молчи. — Ладонь Ростогцева закрыла мой рот, из которого было готово сорваться имя. — Не вздумай отвечать этой пакости. А ты, бесплотный, вон пошел отсюда. Здесь, по эту сторону ограды, место для живых, а не для мертвых.

— Ой, кто бы говорил! — Тот, кого я принял за загулявшего ханыгу, распрямился, и я понял, что вижу сквозь него. Да, фраза звучит диковато, но что есть, то и есть.

Потому что это не человек, а призрак. Самый настоящий. Вон и патлы пропали, и одежда изменилась, превратившись из драной майки в нечто, более напоминавшее старинный сюртук.

— И я нежить, — с достоинством сообщил ему Ростогцев. — Но у меня есть плоть, сиречь — тело. А еще хожу я куда сам захочу, не бегая, как собачка, туда, куда меня пошлет хозяин.

— Если не секрет — зачем вы мне рот зажали? — спросил я у него. — Понимаю, что от ошибки сберегли, но от какой?

— Ты чуть вот этому синюшному имя свое не назвал, — пояснил вурдалак. — А делать этого нельзя ни в коем случае. Узнав имя, сообщенное доброй волей, он сможет ненадолго занять твое тело, соображаешь? Правда, в твоем случае такое вряд ли могло произойти, ты очень крепок, не только физически, но и душевно, но тем не менее. К тому же он может передать эту информацию кому — то посильнее, и тогда возможны разные нюансы.

— А что у тебя за дела на нашем кладбище, упырь? — поинтересовался призрак, буквально прилепившись к ограде. — И кто этот паренек, которого ты так оберегаешь, вместо того чтобы осушить до донышка, как бутыль с вином?

— Нет, этот тебя бы не смог себе подчинить, — усмехнулся Ростогцев. — Слишком глуп.

— Благодарю, князь. — Я осознал, в какую неприятность чуть не вляпался. — Все — таки права народная мудрость — век живи, век учись.

— Главное, чтобы учение впрок пошло, — доброжелательно потрепал меня по плечу вурдалак.

— Молодой человек. — Призрак не мигая смотрел на меня. — Если тебе чего надо здесь, на нашей земле, ты говори, не стесняйся. Помогу, подскажу, с кем надо сведу. А о цене договоримся.

— Сгинь, — посоветовал ему Данила. — Не мелькай перед глазами.

— Никогда не имей дела с такими, как он, — сообщил мне князь, показав на призрака рукой. — Непременно обманут. В нашем с тобой мире, друг мой, вообще грани между добром и злом, правдой и ложью изрядно подстерты, тут уж ничего не поделаешь. Но все равно есть какие — то границы, которые никто не станет пересекать. А для него их нет, как и для всех остальных, кто обитает там, за оградой. Кроме Хозяина Кладбища, разумеется. Да и тот, если честно, свои границы для себя сам разметил, и где они лежат, остальным неведомо.

— А ты отважный, упырь, — оскалился призрак. — В двух шагах от кладбищенской земли ее повелителя упоминать всуе? Видать, совсем черви твой мозг съели. Ха!

Мне вдруг стало нестерпимо холодно, словно следом за северным ветром в столицу пожаловала зима. А еще внутри все сжалось, как в юности, в тот момент, когда драка вот — вот начнется, но первый удар пока никто не нанес.

— Валим, — чуть просевшим голосом предложил Данила. — Патрон, не надо нам тут оставаться!

— В машину, — толкнул меня князь, опасливо глянув в сторону ограды, где злорадно хохотал наш неживой собеседник. — Быстро, быстро!

Спорить я не стал, нырнул в теплый салон автомобиля, и уже через считанные секунды детище немецкого автопрома умчало нас куда подальше от места, куда мне хочешь не хочешь, а все равно придется вернуться.

Глава 17

— Следует понимать, что к ограде пожаловал тот самый Хозяин Кладбища? — уточнил я сразу же после того, как машина набрала скорость. — Да?