Хранитель кладов

— Погребальный, — охотно ответил мне тот, кто стоял рядом. — Какой же еще?

Плохо дело. Как видно, события последних дней все же сказались на моей психике и теперь я существую в двух реальностях — той, которая настоящая, и в этой, созданной моим сознанием. Наложились рассказы Карла Августовича на эмоции, которые я усиленно загонял внутрь себя, и вот, получите погребальный курган с экскурсоводом, одетым по древнерусской моде. Впрочем, может, за пределами кургана меня встретит еще и серый волк с молодильным яблоком в пасти. Сяду я на него и поскачу за леса, за моря, к острову Буяну, где лежит бык печеный… Ну и так далее по тексту.

— Страшно стало за головушку буйную? — участливо спросил рыжий. — Да?

— Скорее грустно, — сообщил я очень реалистичной галлюцинации, которая, кстати, откуда-то знала, что я Хранитель кладов. Хотя она же порождение моего разума, так что все логично. — Хотя некий шарм в этом есть. Все-таки не как все. Велика ли радость стать очередным Наполеоном? А тут экзотика.

— В себе ты, Хранитель. В своем разуме, — уже без шутовских ноток сообщил мне собеседник. — И это на самом деле погребальный курган, некогда в нем нашли упокоение князь Брячислав да десять его ближних воинов. Великое дело они сотворили, великого врага побороли, потому и честь особую заслужили. Не всякого в Нави упокоят, это место не для сна, а для искупления создано.

— В Нави? — потряс головой я. — Стоп. Навь — это тоже из фольклора. Как там… Явь, Правь, Навь… Что-то такое нам читали на втором курсе.

— Потому и вопрос твой был неверен, — словно не слыша меня, продолжил рыжий. — Надо было спрашивать не «где я», а «когда я».

— И когда я?

— А никогда, — он уселся на трон. — Здесь нет времени. Здесь нет «вчера» и «завтра». Навь уснула много сотен лет назад, серый туман забвения стал ее одеялом.

— Если нет времени, то нет ничего, — я помассировал виски. — Место без времени — это пустота, в ней нет входа и выхода.

— Отчего же? — незнакомец поерзал на троне. — Вон выход. Во-о-он там. Если хочешь, можешь отсюда уйти.

Я глянул в заданном направлении и в самом деле увидел черный проем. Мало того, разглядел ступеньки лестницы, ведущие вверх.

— Иди, — повторил рыжий. — Поднимись по ходу, толкни дверь — и ты выйдешь из кургана.

— Выйду куда?

Молчал этот странный человек, и только огоньки костра поблескивали в его глазах. Или это не огоньки?

Впрочем, на этот вопрос ответ я уже знал. Первое изумление прошло, а с ним вернулось умение складывать один и один.

— Лучше тут останусь, — поразмыслив, сообщил ему я. — Здесь уютно, тепло и компания хорошая. И потом, не всякий день выдается возможность пообщаться с тем, кто мою жизнь наизнанку вывернул.

— Я знал, что ты смышлен, — хмыкнул рыжий. — Выйди ты из кургана — и не было бы тебе пути обратно. Ни сюда, ни в твой мир. Ничто никогда никого обратно не выпустит. В нем нет дорог, а значит, невозможно никуда прийти. Даже Смерти — и той в нем нет. И бродить тебе в сером тумане ни живым, ни мертвым до скончания времени.

— А времени тут нет, потому это продлится вечность, — в тон ему закончил я фразу и отвесил поклон. — Исполать тебе, батюшка Великий Полоз.

Яркая вспышка — и вот вместо рыжего мужичка трон обвивает клыкастый змей, чье тело переливается словно жидкий огонь. Или как расплавленное золото.

— И второй раз тебя похвалю, — теперь это был не человеческий голос, в нем отчетливо слышались шипящие нотки. — Не за то, что смекнул, кто я есть. Это было несложно, и не догадайся ты — я был бы расстроен. За то хвалю, что выполнил первый урок. Правды ради замечу — не только для меня ты старался, но и для себя, поскольку я еще на поляне срок на то отвел, и ты в самый его предел уложился. Вам про то было неведомо, но это не столь важно. Не принеси ты мне сегодня дары Лыбеди — так нынче же ночью к тебе пожаловала бы незваная гостья, чтобы подарить свой поцелуй, первый и последний. А он таков, что доброго посмертия после него не жди, нет. И надоедливую муху, что я к тебе приставил, она бы тоже навестила. Ее, правда, больше для порядка. А вот тебя — за то, что ты меня опечалил. Не люблю огорчаться.

И ведь не пугает он меня, так и случилось бы. То-то в последние дни у меня знак на груди то и дело чесался, а после этого на душе как-то муторно становилось. Это мне две змейки скорую смерть пророчили. И встречу со своей старшей коронованной сестрой, которая и оказалась бы той самой ночной гостьей.

— А раз так, вот тебе моя награда, — продолжил Полоз. — До того времени, что я вам отмерил, бояться более нечего, не стану карать за промедление или нерадивость. Но в Змеиный день спрошу за все сразу, будь уверен. Выполните службу — получите награду. Нет… Ты смекалистый, поди, сам сообразишь, как оно тогда случится.

— В общем-то, детально не соображу, — признался я. — Но воображение у меня богатое, думаю, оно выдаст много вариантов развития событий.

Змей раззявил пасть, то ли посмеялся над моим ответом, то ли зевнул.