Хранитель ключей

Глава 49. «Метал. Распятие»

По закону жанра зачинщик мирового беспредела остался последним из списка на ликвидацию. Его ключ тот появлялся, то исчезал. Он был во время бойни, но успел пропасть. Вместе с несколькими интересными ключами, способностью которых была невидимость, сбор информации, вода и дальний-ближние бои. Некоторые он не успел забрать. Спешил.

Анастасию шла по разрушенным коридорам, вслушивалась в работу генераторов, в падение пыли. Шумели вертолёты.

– Может, где-то прячется? – рядом стояла умная израильтянка, сразу догадавшаяся, в чём дело.

– Он мог пересечь границу, – суетился канадец.

– Проверить всех спасённых через ультрафиолет и магнит, а также отправить военных прошерстить все ближайшие жилые поселения, – и новая команда полилась по сетям.

***

Адриано знал, что его конец настал. Он просто убегал. Просто мечтал залечь на дно с оставшимися деньгами, оружием. Уехать на собственной яхте куда-нибудь на остров, дождаться, пока улетят синелиции, а там… ещё один шанс.

Его идиоты не сравнились с её идиотами. Эта женщина. Малявка. Она притащила с собой целую команду отморозков, рубивших не хуже его людей, но как искусно, с каким остервенелостью. Мужчина шёл, петлял, выжидал какую-нибудь машину, но как на зло власти запретили всякое передвижение по штату, к тому же военные успели вывезти всё население округа. Всё было слишком пустым и одичалым.

Бегающие собаки на пустырях. Птицы, напоминавшие стервятников. Пролетающие над головой вертолёты.

Оказался не так умён. Проиграл кучке людей, сотрудничавших с инопланетянами и военными. Наверняка, инопланетяне были под шлемами.

Адриано продолжал идти вперёд мышкой, не подозревая, кто следует за ним по пятам.

***

Живой труп шагал за ним, прожигая траву. Живой труп, обтянутый злостью и ненавистью, преследовал его. Седовласый. В чёрном. Свергающий великие планы по объединению, не прикрепленные ничем, кроме насилия, амбиций и тех безумных диктаторов, желавших всеобщей славы, боящихся критики, «нет» и неподчинения. Самоустранявшихся, когда что-то идёт не так, когда они совершают какую-нибудь ма-а-аленькую ошибку.

– Пора закончить этот дурдом, – говорила про себя Анастасию, догоняя ублюдка. В руках вертела новые ключи.

– Что ты собираешься с ним делать?

– Ты справишься с ним одна?

– Если нет, – отвечала по реакции беспокоившейся команде, – добьёте сами, но сейчас он – мой.

– Помни, тебе нельзя выходить за границы штата, – предупреждали её, но Анастасии было всё равно на допущения и позволения.

Она вспоминала прошлое.

Всё своё прошлое, которое было отобрано тем, кто шёл впереди, прикрываясь маскировкой.

В воспалённом мозге оживали картины, когда она слышала, как падает самолёт.

«Не сдавайся», были её последние слова. Анастасия не забыла. Никогда не забудет.

«…У каждого есть своя цена и у моего желания тоже. Пожалуйста, не пропадай. И не бойся. Ты всегда говорила последнюю фразу. Не голодай. Не болей. И останься до конца на нейтральной стороне. Я тайком сложила данные мне ключи. Их слишком опасно держать у меня. Меня видели. Зато я забрала тот поломанный, с трещиной и без сердцевины. Надеюсь, этого хватит…

И всё же спасибо за нашу встречу. Ещё встретимся».

Чёрный электрический комок обрушился на человека, посчитавшего тень облаком. Анастасию уже была перед ним, готовая к сражению насмерть. Она ненавидела разговоры перед боем, открывать душу. Для неё враг оставался врагом. Комок упал, секунда, чтобы взглянуть на его неожиданность, и прыжок, сносящий его с ног.

Ненавистью подгибала пространство и время, захлопывая её на человеке, разрушая основание за основанием.

Один на один. Осознавая, что их ничего не держит на Земле, кроме ненависти, желания пожить.

Они бились не долго. Анастасию была слаба, но несколько ключей перекрывали эту слабость и прорубали скелет ничтожества, из-за которого погибли несколько сотен человек по официальной статистике, но тысячи по правде.

– За Алёну. За Хва Чжи-вон. За меня! – отдавала последний удар, пробивая шлем Адриано.

«Я не герой. Я не спасу вас, потому что вы этого хотите. Я спасу себя, потому что мне саму себя жалко», говорила она, когда на неё взваливали мировую ответственность, обязывали победить ради мира, равенства, процветания, свободы. За все эти фальшивые слова, которые она проверила, угодив и в Китай, и в Северную Корею, и Индию, и Японию, и в ЮАР, и даже в страны Запада.

Ради собственной, долго спящей совести.