Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты

Я посмотрел на висящие под потолком круглые часы, длинная стрелка которых замерла на пяти. Секундная стрелка на них отсутствовала, и я подумал, что было бы здорово, если бы они остановились вчера и все еще вечер. Я перевел взгляд на потухший монитор, дернул мышку и вывел компьютер из спящего режима. Полдевятого – позднее время даже для меня. Следовало поспешить домой.

Я вышел из подземного кабинета и ускоренным шагом поднялся в свой надземный кабинет за верхней одеждой. Двукабинетная система меня всегда раздражала, но сегодня заставляла нервничать особенно. Чем дольше я находился в Лаборатории, тем больший был соблазн узнать у охранников, чем я занимался вечером. После разговора с Алексеем Георгиевичем я крайне не хотел, чтобы кто-то узнал о моем сне.

Перед проходной я остановился, сделал глубокий вдох и дрожащей рукой открыл дверь. Быстрым шагом я проскользнул мимо охранника. Боковым зрением я увидел, как он увлеченно читал книгу. Я облегченно вздохнул: если охранник просидел так весь вечер, то он мог не заметить на мониторах системы слежения, как я сплю. Я уже почти вышел наружу, как охранник окликнул меня. Я замер, не смея ни убежать, ни увернуться.

– Телефон будешь забирать? – буркнул охранник.

С облегчением я вернулся к стойке охраны и забрал свои вещи. Сторож иронично заметил, что я продолжаю бить все рекорды трудоголизма. В ответ я пошутил, что в выходные буду бить рекорды алкоголизма. Это мысль показалась мне интересной, и я решил в обязательном порядке посетить бар в субботу.

Диалог на проходной успокоил меня, но дома я стал волноваться, что записи камер могут пересмотреть. Вполне возможно, что протокол безопасности обязывает это делать. Если так, то Алексей Георгиевич неизбежно узнает о моем проступке и тогда… тогда… Я не знал, что будет тогда, но ничего хорошего точно. Я начал прокручивать в голове возможный разговор, приводя доводы и аргументы в свою защиту, не забывая ругать себя за несобранность. Только запоздалый сон смог остановить самобичевание.

Ночь, лишенная сновидений, показалось очень короткой, словно я вовсе не спал. Мое состояние соответствовало этому ощущение: усталость, разбитость и нежелание идти на работу. Перед выходом из дома я даже не побрился, посчитав, что слишком устал даже для повседневных занятий. Были ли это объективные ощущения или самовнушение для оправдания сна на работе, сказать не мог даже я, но в Лабораторию я пришел в дурном расположении духа.

Я зашел в свой кабинет, но вместо того, чтобы сесть за работу, стал ждать, когда Алексей Георгиевич вызовет меня к себе. Я был убежден, что он все знает, поэтому наша встреча сегодня неизбежна. Однако время шло, а начальник службы безопасности никак не выказывал свою заинтересованность мной. Ближе к обеду я засомневался в том, что он в курсе моего проступка, но не мог быть в этом уверен наверняка. Не выдержав ожидания, я решил первым пойти к начальнику службы безопасности, чтобы уже покончить с тревогой.

Чем ближе я подходил к кабинету, тем медленнее становился шаг. Я посчитал, что мое появление у Алексея Георгиевича уже будет выглядеть подозрительным, и стал придумывать оправданию своему вторжению. Решил, что буду отпрашиваться с работы.

Я постучал в дверь, а затем вошел внутрь. Алексей Георгиевич смотрел на рукописный текст и тщательно набирал его на клавиатуре двумя пальцами. Он был настолько погружен в процесс, что, даже поймав меня боковым взглядом, предпочел продолжить печатать. Лишь секунд через десять он спросил:

– Что случилось?

– Я плохо себя чувствую. Хотел отпроситься с работы, – ответил я, а про себя подумал, что начальник службы безопасности ответит: «Не ври. Я знаю, что случилось».

Но он спросил:

– Почему ты пришел ко мне, а не к руководителю?

– Не хотел его отвлекать всякими мелочами.

– А меня, значит, можно отвлекать мелочами? – Алексей Георгиевич строго посмотрел поверх очков, а затем добавил: – Хорошо, иди домой. Нечего больному на работу ходить – только других заражать.

– Спасибо! – обрадовался я.

– Чтобы в понедельник здоровым был, – с улыбкой пригрозил пальцем начальник службы безопасности.

Я вышел из кабинета и почувствовал, что стал легче килограмм на двадцать-двадцать пять. Алексей Георгиевич ничего не узнал. От этой новости тело почувствовало себя здоровым и готовым продолжать работать, но я решил воспользоваться выпрошенным выходным и отправился в бар, чтобы выпить пару бокалов хорошего пива.