Хранитель Лачубту-нгуо

– Смотри, Ирокез! Судя по следам, они так и прут на юг, и нафига? Там же ничё нету… Чё есть рядом, так это Кеджис, но он же на востоке! – закричал пес, поравнявшись с командиром разведывательного отряда. Пристально посмотрев на бандита по кличке Пряник, полученную за любовь к сладкому, Ирокез еще раз мысленно похвалил Хромого за подбор людей для этой операции. Тут требовалась деликатность и мозги, чего в снежных псах часто не хватало. Пряник, Седой, Молчун и Горбатый не очень-то храбрились в бою и не лезли под пули без необходимости. Зато они были осторожными, а это сейчас главнее. Что касается себя, то Ирокез хоть и слыл сорвиголовой, но всегда тщательно планировал любое нападение и старался пользоваться талантами своих подчиненных.

Отряд псов следовал за Косяком уже полдня по прямой дороге в Кеждис и лишь полчаса как на юг, через молодой хвойный лес. И только у Пряника появились вопросы по этому поводу. А на юге, кстати, действительно есть кое-что, вернее, кое-кто! Подняв руку вверх, показывая всем остановиться, Ирокез притормозил.

– Ты что, Пряник, забыл совсем, кто обитает на юге? Или может и не знал? – спросил он у бандита, когда слез с мотоцикла и подошел к нему.

– Извини, Ирокез, я же недавно в банде…

Усмехнувшись, командир продолжил:

– Оно и видно! На юге за лесом находиться зараженная радиацией область. Даже мы туда совались всего один раз, да и то потом пожалели, но не из-за радиации. Ты ведь знаешь, что такое радиация? Правда?

– Да, конечно, – ответил Пряник, – Это же такое вредное излучение, ну… которое после ядерных взрывов и атомных стан…

Бандит запнулся на полуслове, догадавшись, что говорит лишнее и не имеющее отношения к делу, когда почувствовал на себе недовольный взгляд Ирокеза.

– Так вот, – продолжил главарь, – Там живут дикие чуваки – пустырники. Они мутанты, и для них радиация сущий пустяк, что для нас сквознячок. А чужаков они жесть как не любят. У них стремное и непонятное оружие, но зато очень действенное! Когда псы хотели захватить их лагерь… в общем, вернулась только половина пацанов. После этого мы к ним не нарывались.

– Значит, Косяк специально сделал такой большой крюк на юг, чтобы стравить нас с мутантами, – выдал мысль подошедший Седой, который услышал конец их разговора.

– Да… Косяк – хитрый говнюк, – пробормотал Ирокез, задумавшись.

– Вот что, – встрепенулся он, – Ты, старик, вернешься обратно до поворота и поставишь там какой-нибудь знак, а потом поедешь в лагерь и расскажешь лично Бешенному о наших догадках. А мы последуем дальше за Косяком.

– Ладно, – кивнул Седой и пошел к своему снегоходу.

– Слухай, Ирокез, а чё ты отправил назад именно его? – спросил молодой пес.

– А разве не понятно? Он же старый и не достаточно хорош в бою. А рядом с мутантами мне нужны пацаны пошустрее! Я надеюсь, Косяк сам сдохнет, проехав через земли пустырников, и нам не придется следовать за ним в это пекло. Не любят они чужаков, жесть как не любят…

…

Я проснулся от неприятного ощущения – что-то мокрое, липкое и горячее скользило по лицу под шумное нетерпеливое сопение.

– Ну, отстань, Степан! – проворчал, не открывая глаз, и оттолкнул морду зверя в сторону, чтобы вновь провалиться в сладкую дремоту. Оглушительный рык мигом разбудил меня и заставил открыть глаза. Над лицом нависла огромная мохнатая пасть с двумя рядами кинжалов-клыков и кроваво-красными глазами. Зверь ревел, щедро разбрызгивая слюну, и обдавал таким зловонным смрадом, что тошнота уже подступила к горлу. Я тоже дико заорал, но скорее от вида такой противной рожи, чем от страха. Дикий зверь вдруг замолчал, оторопев от такой реакции – видимо он не встречал животное, которое бы на него так реагировало.

Пока мутированный медведь спокойно наблюдал за мной, я решил немного отдалиться. Медленно приподнялся на руки и пополз назад, но вскоре уперся в дерево раненой спиной. Ее тут же пронзила дикая боль – иглы от пистолета, сидящие в позвоночнике и под ребрами, растревожили незажившие раны. Из меня вновь вырвался крик, на этот раз от боли. Медведь сильно удивился, сел на задние лапы и наклонил вытянутую голову, с любопытством рассматривая такого странного зверька. Перестав вопить, я нащупал на боку ножны, но они оказались пустыми – ну вот, прошляпил свой последний меч. Вспомнив, что оставил вакидзаси возле ящиков с гранатами, когда их открывал, выругался про себя.

Медведь снова встал и, громко фыркая, заковылял ко мне. Я лихорадочно соображал, что же мне делать с таким зверем без оружия. “Черт! Лучше бы лежал, глядишь, сошел бы за мертвого. Хотя в наше голодное время, медведь не побрезгует и мертвечинкой”. Не придумав ничего лучше, опять применил проверенное – громко закричал. Мутированный зверь на этот раз тоже заревел, но продолжил наступать.

Я решил без резких движений отползти в сторону, придерживаясь за кору дерева. При этом почувствовал, что в левом кармане плаща болтается тяжелый предмет. Сунув туда руку, неожиданно для себя нащупал гранату. “Вот так сюрприз! Видно, когда разорял ящик с боеприпасами – одну положил в карман… ”.