Хранитель лаванды

Остальные попятились. Глаза Килиана горели опасным огнем, а дуло пистолета уставилось мальчишке в сердце. Нет, полковник не промахнется.

– Как тебя звать? – спросил Люк дрожащего вожака.

– Дидье, – ответил кто-то за него.

– Опусти револьвер, Дидье, – мягко попросил Люк. – Я потом все объясню.

– Ты соврал? – выкрикнул Дидье. – Ты партизан, а он фриц?

– Дидье, я тебе сейчас все докажу, – с неожиданной рассудительностью вмешался Килиан.

Он резко развернулся к Люку и без предупреждения выстрелил.

Люк рухнул на землю.

Юный сорванец ошеломленно застыл.

– Ну что, Дидье, ты готов пустить эту штуку в ход? – продолжал Килиан. – Или ты такой же трус, как и все французы, позволившие нам захватить вашу страну?

Полковник нарочно дразнил мальчишку.

– Килиан, не смейте! – прохрипел Люк, морщась от резкой боли, пронзавшей грудь. Он сам еще не понимал, куда именно ранен. Сейчас его это не волновало.

Полковник не обратил на него внимания.

– Ха, горстка подлых трусов! – выкрикнул он. – Ждете, пока американцы с англичанами вас спасут. Даже с пистолетом в руках вы ни на что не способны…

Дидье нажал на курок. Люк завопил от отчаяния. Килиан упал на землю рядом с ним. Мальчишки с визгом бросились наутек и скрылись в ночи.

Люк судорожно огляделся: помощи ждать было неоткуда. Луна скрылась за тучами, лужайку окутала мгла.

Пуля прошла навылет, через плечо. Люку было больно, из раны хлестала кровь, но он думал только о Килиане. Обвинит ли Лизетта его в случившемся? Люк переполз неровную тропинку и подобрался к недвижно лежащему на земле полковнику.

– Килиан!

– Больно, черт возьми! – простонал он.

– Зачем вы это сделали?

Килиан слабо засмеялся.

– Мне хотелось всадить в вас пулю с той самой минуты, как я увидел фотографии, на которых вы целовались с Лизеттой.

Люк поморщился от боли.

– Чистая работа.

– Я хороший стрелок. Вы поправитесь. А я добился своего.

Люк осмотрел полковника. В призрачном лунном свете кровь выглядела темной и зловещей. Ее было много. Слишком много. Килиан умирал.

Люк сердито провел рукой по волосам, от досады и отчаяния не зная, что и предпринять. Надо найти помощь.

– Вы нарочно подставили себя под пулю. Можно было…

– Равенсбург, заткнитесь, – приказал Килиан, задыхаясь. – Дайте мне сказать, что я хочу. У меня мало времени.

Люк умолк.

– Так проще. Я не попаду в плен, не пойду под суд… – Он вздохнул. – Пуля почетней. Дидье неплохо стреляет.

Он закашлялся.

– Килиан, послушайте… Маркус…

– Я же сказал, помолчите. Вам придется любить ее за двоих. Видит бог, мне нелегко умирать, зная, что она станет вашей. Но я понимаю: она с тем, кого любит. Она предпочла вас. – Лицо его исказилось от боли, он застонал. – Вы должны…

Он попытался сунуть руку в карман, но лишь бессильно уронил голову, не в силах сдерживать боль и смерть.

– Что?

Люк склонился над умирающим, силясь разобрать его слова. Килиан так и не дотянулся до кармана. Люк вытащил залитый кровью конверт.

Он приподнял Килиана, подпер его здоровым плечом. Они лежали бок о бок, точно товарищи по оружию – похожие друг на друга, как братья.

– Адрес надписан, – из последних сил выговорил Килиан. – Отправьте его, когда все будет кончено. Обещайте! – простонал он в новом приступе боли и ухватил Люка за рубашку. Светлые глаза в сумерках казались совсем нездешними.

– Обещаю.

– И дайте напоследок глотнуть кальвадоса. Хочу умереть, чувствуя на губах прикосновение любимого напитка.

Люк неохотно плеснул в рот Килиану капельку кальвадоса.

– Спасибо, – прошептал полковник, проведя языком по губам. – Bonsoir , Лизетта, – выдохнул он. – Слова прощания так великолепно звучат по-французски, правда?

Вопрос умер вместе с ним. Глаза Килиана закрылись. Люк лежал рядом с ним в мягком лунном сиянии, задыхаясь от горя.

39

25 августа 1944

Лизетту разбудили ликующие крики под окнами. Через несколько мгновений она поняла, что находится в отеле «Рафаэль», где забылась глубоким сном в постели Килиана.

Ночью в комнату никто не заходил. Мундир Килиана накрывал девушку вместо одеяла. Лизетта вскочила и отправилась в ванную – привести себя в порядок. Она выглядела свежей и опрятной: волосы уложены, платье не измялось. Девушка погляделась в зеркало и слегка пощипала себя за щеки, но это не очень помогло. Она исхудала, под глазами пролегли черные круги, скулы обострились. Маркус пришел бы в ужас, но Лизетта ничуть не отличалась от остальных голодающих парижан.

Лизетта глубоко вздохнула: делать нечего, пора уходить. Девушка не знала, доведется ли ей снова встретиться с Килианом. Впрочем, с этой мыслью она уже давно свыклась. Теперь необходимо найти Люка. Пожалуй, лучше всего начать с Монмартра. Не возвращаться же к Сильвии!

Да, решено, Монмартр. Эта часть Парижа стала для нее родной. Если оставить записку на дверях прежней квартирки, то Люк непременно обнаружит ее и придет к церкви.