Хранитель лаванды

Лизетта потупилась, чувствуя, что заслужила колючий упрек.

— А у него есть семья?

— Его семью убили. У него все причины уйти в маки.

Лизетта подняла голову и нахмурилась.

— Но зачем убивать французскую семью?

— Об этом он пусть сам вам расскажет, если захочет.

Девушка кивнула. Роже перешел к практическим вопросам.

— Помните, если вам доведется ездить на велосипеде — а тут это распространенное средство передвижения, — не нарушайте правила. Если дадите немцам повод проверить ваши документы и они обнаружат, что такого номера на самом деле нет, все кончено. А теперь отдохните, Анжелина.

— Постараюсь, сэр, — прошептала она по-английски.

Роже усмехнулся.

— Меня так не называли с тех пор, как я преподавал… Доброй ночи. Дайте нам возможность вами гордиться.

13

Лизетту разбудила мадам Маршан. Стояла кромешная тьма. Девушка осознала, что проспала всю ночь, судя по всему, ни разу не пошевельнувшись.

— Фосиль здесь?

— Здесь. Принес вам вот это. Наденьте-ка.

Лизетта посмотрела на узелок с одеждой, который протягивала ей хозяйка.

— Спасибо.

— В тазике вода. И немножко мыла. И я оставила вам щетку. Выйдете наружу в туалет, смотрите, чтобы вас соседи не заметили.

Лизетта кивнула.

— Роже проснулся?

Мадам Маршан с улыбкой повернулась к ней.

— Ушел два часа назад. Никогда долго не задерживается.

Лизетта почувствовала себя странно одинокой.

— А я не слышала его мотоцикл.

— Он его из деревни пешком вытолкал. Попросил меня пожелать вам удачи. И напомнить, что вас бы здесь не было, если бы те, от кого это зависит, в вас не верили. — Мадам Маршан ласково сжала девушке плечо. — Он сказал — доверяйте инстинктам. Интуиция не раз спасала его от пули.

Славная женщина направилась к двери. Лизетта улыбнулась ей вслед, еще раз смерила взглядом кучку пожертвованной одежды и со вздохом переоделась. Платье со слегка потертыми рукавами в три четверти сидело достаточно хорошо, но было крайне простым во всем, от покроя до материала. Зато оно оказалось теплым, а вдобавок к нему Фосиль принес синий кардиган с заштопанными локтями. Нашлись и коричневые башмаки, только новенькие чулки пришлось заменить старыми толстыми. Когда Лизетта посмотрелась в большое зеркало, где видела себя во весь рост, она решила, что эти старые чулки безобразят ее куда сильнее всего потрепанного наряда в целом.

Девушка покачала головой. Тщеславием она не страдала, но, опять же, как справедливо замечала Харриет, ей никогда не приходилось переживать, нравится ли она мужчинам.

Фосиль уже сидел за кухонным столом и завтракал. Лизетта хотела начать строить отношения с ним заново — иначе никак.

— Спасибо за одежду, — промолвила она, затворяя за собой дверь.

Он поднял голову.

— Вот теперь вы выглядите, словно родом из Прованса. А значит, на вас никто не обратит внимания.

— Надо собрать мои вещи или…

Он откусил хлеба и посмотрел на нее.

— Не надо. Я о них уже позаботился.

Лизетта налила себе кофе. Она уже начинала привыкать к ячменному пойлу.

— В каком смысле?

— Они отправились в новый дом. Честная мена.

Эти вещи прислала ей мать! Последний подарок Сильвии перед тем… Нет, нельзя об этом думать!

— Что-то не так? — спросил Фосиль.

— Все в порядке. Надеюсь, вашей подруге они и впрямь пригодятся.

Фосиль смерил ее проницательным — слишком уж проницательным — взглядом.

— Едва ли я могу называть вас Фосилем на людях, — промолвила девушка. — У вас есть какое-нибудь другое имя?

— Надо взять такое, чтобы вы не забыли. Как насчет имени вашего отца?

Лизетта улыбнулась.

— Его звали Макс. Максимиллиан.

— Не очень-то французское имя.

— Он был немцем.

— Ясно, — кивнул Фосиль.

— А моя мать — француженка. Они оба уже умерли.

— Тогда можно взять имя вашего первого парня. Как его звали?

Лизетте не хватило духа сказать «Джек». Она вспомнила о первом мальчике, о первом поцелуе…

— Оливер.

— Тогда я Оливер.

— А как же ваши документы?

— А, это дело другое, — заметил Фосиль почти игриво. — Собственно, я хотел, как выйдем, обсудить с вами нашу легенду. Вы готовы?

Она себе еще и еду положить толком не успела.

— Почти.

— Пожалуйста, mademoiselle, поторопитесь. Надо покинуть деревню еще до рассвета.

Ничего более вежливого за короткое время их знакомства она от него не слышала.

По подсчетам Лизетты, они прошли километров пятнадцать, не меньше, причем все в горку. Девушка устала, но признаваться в этом не хотела. Уж только не при нем!

Словно подслушав ее мысли, Фосиль обернулся.

— Вам надо отдохнуть.

— Конечно, если вы сами… — начала она, стараясь не показывать, что запыхалась.

— Это один из любимейших моих видов, — перебил он. — Смотрите, внизу Боннье. А Лакост справа.

— А там, вдали? — поинтересовалась Лизетта, переводя дух. Пейзаж был и в самом деле прекрасен. На другой стороне долины осенние краски размывались, дымкой смягчая очертания гребней и расщелин.

— Прямо, если прищуриться, можно увидеть Авиньон, — сказал Фосиль, показывая куда-то совсем далеко, там, где она уже ничего не видела.