Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1

Беги, беги, некромант. Прочь из этого города, прочь от живых! Слишком многие в Эвиале и за его пределами охотятся за твоей головой. О случившемся в Агранне немедленно узнает Белый Совет, узнают в Аркине и Волшебном Дворе, наверняка пронюхают и маски – чтобы у них да не нашлось осведомителей в той же Инквизиции?.. И ты ещё, быть может, пожалеешь о брошенном рунном мече.

Беги, некромант, беги. Ты не мог спасти эльфиек. Сама судьба против тебя. Ты не спасаешь мир, подобно сказочному герою, – напротив, это мир упорно пытается спастись от тебя.

Беги, некромант. Это всё, что тебе остаётся. Ты хотел спросить совета у Салладорца – что ж, это не самая плохая идея. У тебя один выход – говорить с мёртвыми. Живые, решившиеся на беседу с тобой, похоже, сами слишком быстро становятся мёртвыми.

Посох некроманта описал дугу. Жадно впитывая собранную им Силу, засветилось каменное навершие. Кто-то истошно заверещал за неплотно прикрытыми ставнями, встрепенулись мекампские воины у запертых ворот, но было уже поздно. Дубовые створки рассыпались гнилой трухой, а Фесс, морщась от боли отката, с воплем бросился прямо на растерявшихся стражников.

Судя по всему, они такого не ожидали. Не успели ни вскинуть луки, ни даже сбиться вместе и нагнуть копья, встречая врага сплошным стальным частоколом, через который, будь ты хоть трижды некромант, так просто не пробиться.

Однако они оказались на удивление сообразительны, гораздо сообразительнее своих собратьев по «волчьему» полку. Они попросту разбежались, мудро решив не испытывать судьбу в схватке с этим жутким колдуном, неведомо как вырвавшимся из тщательно расставленной и подготовленной ловушки.

Фесс вихрем выскочил за ворота – и внезапно услыхал цоканье копыт. Замер, поднимая посох, разворачиваясь лицом к новому врагу, – и вздохнул с облегчением. Это был всего-навсего его пони, невесть как уцелевший во всех этих перипетиях, не потерявший притом ни одной из навьюченных на него сумок.

Некромант схватил лошадку за повод, и они вдвоём бросились наутёк – к ближайшему лесу.

В Мекампе занималось пламя пожара.

Интерлюдия 4

Разумеется, и речи не шло о том, чтобы оставить Эгест на произвол судьбы. Мегана и Анэто делали всё, что в их силах, собирая сюда своих адептов. Надо сказать, рвение проявили не все; и причина вскрылась очень быстро.

Казнь полноправного мага Ордоса, носителя посоха, молодого чародея по имени Эбенезер Джайлз.

Кларе Хюммель не было никакого дела до мелких смут Эвиала; к тому же связать казнь Белого волшебника с прорывом Кэра в Эгест она никак не могла. От неё не ускользнуло некоторое напряжение и лёд в разговорах Анэто и Меганы с уцелевшими высшими чинами Святой Инквизиции, но причина, как ей тогда подумалось, в простом соперничестве между двумя могущественными властными кланами Эвиала. Распри же между чародеями и слугами Спасителя Клару не интересовали ни в малейшей степени. Она дала слово. След Мечей привёл её сюда. Всё остальное, включая установление царства всеобщей справедливости, может подождать, пока она, боевой маг Клара Хюммель, не исполнит данное обещание, заодно выдернув отсюда основательно набедокурившего племянничка подруги Аглаи, которого, похоже, и впрямь сподобило сделаться каким-то местным адептом Тьмы, или как там это ещё называется…

Одним словом, Кларе не было особенного дела до «казуса Эбенезера Джайлза» – однако постоянно жившим в Эгесте дипломированным чародеям до этого было очень большое дело.

Они не решились в открытую выступить против святых братьев, когда несчастного Джайлза подвергали «быстрому расчленению» на эгестской площади. Они отправили послание в Ордос, но милорда ректора оно, похоже, так и не достигло.

Разумеется, ни Анэто, ни Мегана Инквизиции не боялись. Даже все святые братья Эгеста не справились бы с этой парой. Во всяком случае, в этом, похоже, среди волшебников никто не сомневался.

Прошедших Ордос и удостоенных чести носить посох в Эгесте и окрестностях набралось не так уж мало, почти шесть десятков человек.

Клара идти на это мероприятие отказалась. Она исполнила свою обязанность – предупредила о грозящей Эгесту опасности. Дальше уже не её дело. У неё свой путь и свой долг.