Хранитель Мечей. Рождение Мага

– Гм, гм… – громко прокашлялся высоченный, необъятный в талии бородач с внушительного вида красным носом. Облачён бородач был в тонкий бархат, отделанный знаменитыми салладорскими кружевами, что стоили дороже золота. Магистерская бляха у него на груди была величиной чуть ли не с тарелку. – Гм… Рад приветствовать вас, достопочтенный мэтр, в нашем городе. Рад, что вы смогли так быстро откликнуться на наш зов… Позвольте представиться – Ольсен, бургомистр Ольсен, временный, так сказать, голова сего прекрасного города… прошу вас, присаживайтесь, мэтр!

Прадд и Сугутор, как и положено сопровождающим, которых берут с собой не для реальных услуг, адля чести, остались у дверей, застыли, как изваяния.

Фесс опустился на услужливо пододвинутый стул.

– Я слушаю вас, милорды, – сказал он, обводя взглядом лица магистров. Надо сказать, в отличие от трактирщика, мальчишек или даже алебардиста, сидевшие в этом зале не боялись. Впрочем, это было понятно – они сами посылали письмо-прошение в Академию.

– Мэтр, – поднялся ещё один мужчина, в тёмно-синем, сидевший по правую руку от Ольсена. – За последний год мертвецы просто обезумели, да простится мне эта бессмыслица. Как учит нас Мать наша Святая Церковь, – он быстро осенил себя знаком Спасителя, и его примеру последовали все остальные – кроме, разумеется, Фесса. – Кладбища одно за одним становятся э-э-э…

– На нашем языке это называетсябеспокойными, – негромко произнёс Фесс. – Да, да, вы совершенно правы, мэтр. Беспокойными. Только за последние два месяца число умертвий по вине этих… э-э-э… ходячих… трупов превысило сотню. Две деревни полностью обезлюдели. Возникли перебои с подвозом в город хлеба – земледельцы боятся покидать дома. Приходится завозить зерно морским путём, что отягощает…

– Короче, Фрам, – поморщился бургомистр Ольсен. – Полагаю, милорду магу это не слишком интересно.

– Мне нужна лишь карта и список неупокоенных кладбищ, – сказал Фесс. – Так я надеюсь справиться с бедой быстрее, нежели чем мне придётся бродить по окрестностям вашего прекрасного города, тратя время на вполне невинные погосты.

– Разумеется, мэтр, мы подумали об этом. – Ольсен расплылся в улыбке. – Прошу вас, мэтр, всё готово!

Перед Фессом немедленно развернулся тугой свиток новенькой карты. Видно было, что её только что закончили.

– Мы отметили места появлениянеупокоенныхкрестиками, – торопился дать разъяснения Фрам. – Извольте видеть, мэтр, эдесь, здесь, здесь и здесь… только за последнюю неделю!

На картебеспокойные кладбища– пять крестов – выстраивались аккуратной дугой, отрезая Арвест от остальной части семиградских земель. Фесс ничем не выказал своего удивления, хотя удивляться тут, конечно же, было чему.

На город словно кто-то заклятие наложил. Такая ровная дуга… это не могло быть случайностью.

– Благодарю вас, милорды. – Фесс слегка наклонил голову. – Нам осталось договориться о цене моей работы, и я немедленно за неё примусь.

Наступило неловкое молчание.

– Понимаю. – Фесс позволил себе слегка усмехнуться. – Какой же купец заключит сделку без доброго, на полдня, торга?

Бургомистр Ольсен скривился, как от сильной зубной боли.

– Мэтр, здесь собрались лучшие из негоциантов Арвеста. Мы потому и стали лучшими, что знаем, когда торговаться следует, а когда – нет. И мы отлично понимаем, что сейчас не время рядиться. Назовите вашу цену, милорд, и мы её заплатим, если, конечно, она не составит сотни и сотни тысяч цехинов – столько звонкой монеты нет во всём Арвесте. Разумеется, мэтр, мы заплатим. Но… об этом не должен знать никто в городе. А в особенности святые отцы.

– Почему? – удивился Фесс. – Согласно договору и эдиктам, мне, прежде чем браться за дело, всё равно придётся спрашивать разрешение у Церкви.

– Она не должна знать, что вы трудитесь за деньги, – нехотя признался Ольсен.

Фесс мог только недоумённо развести руками.

– Дело в том, мэтр, что его преосвященство епископ Арветский был очень против вашего приезда. Говорил, что это обречёт весь град на ужасное посмертье.

– Но, милорды… – запротестовал Фесс.

– Нам с трудом удалось добиться его согласия, – горячо зашептал Ольсен. – И то лишь с тем условием, что приехавший некромант должен будет трудиться бесплатно, жить подаянием и каждый день просить у Спасителя прощения.

Фесс безмолвно поднял брови. За его спиной гном судорожно закашлялся, видно, пытался подавить негодующий вскрик.

– А все деньги, отпущенные магистратом на оплату услуг некроманта, его преосвященство потребовал пожертвовать на нужды Святой Церкви. И сказал при этом, – если вы считаете, что отвратная некромантия может быть угодна Спасителю, пусть некромант делом докажет это. В противном случае его преосвященство пригрозил Инквизицией. Всем нам… и вам тоже, милорд мэтр.

Фесс возмущённо стукнул посохом.

– Согласно договору я не подлежу суду Святой Инквизиции! Мои деяния подсудны только Белому Совету и ректорату Академии!