Хранитель Мечей. Война мага. Том 2. Миттельшпиль

– Страх, мой Император. Мы не смогли подойти. Послал я разведку… в штаны наложили. Медвежья болезнь их свалила. Послал других – то же самое. Пошёл сам… еле ноги унёс, портков не измарав.

– Страх? Какой страх? Страх чего? – отрывисто бросил повелитель Мельина.

– Просто страх, повелитель. Когда вдруг руки деревенеют, в животе – липко, ноги подкашиваются. Ну и… всё другое. Говоришь себе – чего ж боюсь-то, на копья гномьи ходил, с хирдом ихним грудь в грудь переведывался, не счесть, в скольких сражениях побывал, до третьего легата эвон дослужился – а всё равно. Смотрю на пирамиды эти и чую – всё, упасть счас мордой в землю, взвыть от тоски, да и помереть сразу, чтоб не мучиться.

– То есть к пирамидам этим вы так и не приблизились? – уточнил Клавдий.

– Никак нет, проконсул. На деревья влезли, смотрели, сколько сил да глаза хватило, – пирамиды и к югу, и к северу поднимаются. Против нас, стало быть, три; и по другие стороны тоже. Меж ними, на мой взгляд, лиг эдак пять будет.

– Острый у тебя глаз, легат, – заметил Император.

– Не жалуюсь, повелитель.

– Так что ж, получается, что там, где возникли эти пирамиды, на Империю пошла орда этих самых тварей? Деревяшек оживших? – уточнил кто-то из легионных командиров.

– Так точно, – отрывисто кивнул Секстий. – Мы, наверное, просто первыми гонцов погнали. И я сам отправился. Хорошо, что народишку вблизи Разлома, считай, и не осталось. А то бы…

– Но эти твари пойдут дальше. И будут идти, пока не столкнутся с живыми, – жёстко бросил Клавдий.

Император покачал головой.

– Послать вершников, оповестить всех – пусть уходят от Разлома. И второе… созвать всеобщее ополчение. От мала до велика. Проконсул, пусть всюду, где только могут, объявят Красную Весть.

Красная Весть, по цвету алых одежд, в которые облачались глашатаи. Она означала, что и впрямь настал последний час и спасти Империю – не Императора даже! – могут только совокупные силы всех сословий. Это означало, что за оружие пришла пора взяться и старикам и детям. Все мужчины становились воинами. Уклонение – каторга. Или – осадные сотни, те, что первыми полезут на стены, когда в спины упрутся копья своих же сотоварищей, и горе тому, кто струсит и повернёт назад!

До сих пор, несмотря на отчаянное положение, Император не прибегал к последнему средству. Война – дело воинов. Умеющих воевать, сделавших это своим ремеслом. Легионы не выпихнут в первые ряды совсем уж зелёных новичков, не научив их пробивать гладиусом спрятанную в соломенной кукле доску, держать место в строю и не размыкать стену щитов. Когда по просёлкам несутся вершники в алых плащах, то все знают – враг уже не у ворот, он ворвался внутрь и остаётся только одно – стоять насмерть, останавливать его любой ценой, потому что иначе – полная и всеобщая гибель.

– Красная Весть, мой Император? – угрюмо переспросил Клавдий.

– Да, проконсул. Нам надо удержать этих… големов. Это хуже Семандры. Хуже… – Он хотел сказать «хуже Спасителя», но удержался. Не буди лихо. Прошлый раз Его едва спровадили. Кто знает, не решит ли назойливый гостюшко наведаться вторично.

– Сколько людей ляжет, – мрачно уронил Скаррон. Ему никто не возразил, да и сам командир Девятого легиона понимал – ничего иного им не осталось.

Повисла тягостная тишина.

– И ещё… Проконсул, надо вновь отправить послов к Всебесцветному Нергу. Да, я знаю, они занимаются Небытием… но не думаю, что тамошние так уж рвутся перейти от теории к практике – вместе со всем миром.

– Будет исполнено, повелитель.

Настала пора отдавать последние приказы – армии предстояло двигаться дальше на запад, хотя всеми собравшимися сейчас владела одна-единственная мысль: «Что мы сможем там сделать?»

– Пирамиды… – проговорил Император. – Почему пирамиды? Для чего пирамиды?

В тишине повисло невысказанное: «Нужен маг. Хоть один. Хоть какой».

Раздался аккуратный стук. Вернулся Аврамий, но вместо чёткого доклада, что все необходимые указания отданы, легат едва выдавил, выпучив глаза:

– Мой Император… там… пришла… она…

Проконсул Клавдий побагровел. За такие доклады у него полагалось…

– Погоди, Клавдий. Кто пришёл?..

За стеной послышалась какая-то возня. В следующий миг сквозь дверь протиснулись двое Вольных; между ними в странной позе скорчилась какая-то фигурка – и неудивительно, что скорчилась, потому что Вольные держали у её горла обнажённые кинжалы.

– Сежес! – выдохнул Император, привставая.

Клавдий и командиры легионов, не сговариваясь, одним движением загородили Императора, выставив клинки.

– Я, я это, – с трудом выдавила полузадушенная волшебница. Одетая в лохмотья, с перемазанным сажей лицом, растрёпанными нечистыми волосами, она совсем не походила на некогда всесильную чародейку Радуги. Посоха при ней тоже не было. – Да не давите ж так, полоумные!

– Сежес. – Император заставил себя приподняться, взглянуть в лицо недавнему врагу. Впрочем, не совсем и врагу, если вспомнить их последнюю встречу.