Хранитель подземелий

Йоши подошел ближе и хлопнул Алагара по плечу. Они обнялись в последний раз, и Алагар закрыл глаза, чтоб сдержать слезы. Когда же он их открыл, взору его предстали заплесневелые стены лазарета. Лишь голый камень и тлеющие факелы на стенах, все флаги и гобелены были разорваны на жгуты и повязки для сотен раненых, лежавших в этой зале и многих других. Вокруг же на расстеленном тряпье лежали окровавленные люди, кто-то был бездвижен – либо без сознания, либо ушел в мир иной, некоторые стенали, звали целителей или бредили, чаще всего обращаясь к людям, которые остались где-то вдалеке от стены Вархула. Слушать стенания и крики умирающих, мучавшихся от боли солдат, многие из которых потеряли глаза, конечности, пролили столько крови, что оставалось загадкой, как они были до сих пор живы, было невыносимо. Алагар и сам пострадал – весь корпус мага был перебинтован, однако боль в спине уже не беспокоила. Красноволосый маг тяжело поднялся на ноги, надел драный плащ цвета дорожной грязи, подобрал посох, что лежал на полу у его матраса, и побрел к выходу.

***

Послебитвенная картина жизни на стене-крепости выглядела весьма однотипно и безотрадно. Люди, что прятались в подвалах, повыходили наружу и взялись за поиски уцелевших или павших геройской смертью родичей. Женщины с детьми и стариками так и ходили вдоль и поперек стены, вглядываясь в лица трупов или солдат, занятых работой. Те же, кто мог – помогал. Дело кипело повсюду, бывшие бойцы с теми, кого они охраняли, собирали брошенное на поле минувшей битвы оружие, сортировали его, орудия горхолдов отправляли в кузни на переплавку, снова ремонтировали стену и так далее и тому подобное. Самой монотонной и объемной работой было захоронение трупов. Десять рот аргойских и ганрайских солдат вырыли яму глубиной метров в десять, в ширину – в четыре человеческих роста и длину – в половину рва крепости. Ранкорцы не гнушались хоронить горхолдов в одной братской могиле со своими боевыми товарищами, ведь красноголовые не выбирали вождя, как и приказы, что он отдавал, и они так же как и остальные были частью этого мира. Перетаскивание трупов к могиле длилось весь следующий день после битвы. За стеной все, люди, равшары, флорскелы только и делали, что разносили тела и собирали оружие. Хаглорианцы же в основной своей массе находились в лазарете, так как их познания в знахарстве и исцеляющих чарах пришлись весьма кстати для потрепанного воинства Ранкора. Стоит ли говорить, что почти все комнаты Вархула, как и кабинеты командующих, в том числе и Глоддрика, были забиты ранеными? Во внутренних же кольцах города в стене происходил ремонт оружия, отстройка стены и нескончаемые скитания утративших или обретших родных нонкомбатантов.

Скиарлы же послали ястреба с радостной вестью с морских просторов – армада горхолдов была с треском разгромлена, хоть и погибли в этом жестоком бою как царь покорителей водной глади, Рейген Саламандр, так и его брат и придворный маг – Рейдар. Фрегаты жаброносцев сталкивались с ладьями Заргула, круша друг друга бронированными торцами, в абордажных боях пролилось крови столько, что вода вокруг кораблей налилась алыми потеками, но исход боя решил призванный Саламандром морской змей, что отправил на дно морское половину азрогианского флота до того, как его умертвили их гарпуны. Флотилия Заргула была уничтожена, подкрепление к наголову разбитой армии на суше не прибудет, скиарлы заплатили за это своей гордостью – своей хваленой эскадрой и наводящим страх на пиратов и контрабандистов ужасом дна морского, змеем, которого мог подчинить своей воле лишь мудрый властитель Побережья Кесилора.

Сносить трупы к братской могиле мешала скорбь близких покойных воинов. Когда Кэлрен заметила, как двое рядовых в стальных касках несли тело Клажира, что утром достали из рва вместе со многими другими погибшими, к выходу из внешнего кольца стены, возле которого стоял разломанный требушет, она их задержала на полчаса, заходясь прерывистыми рыданиями, захлебываясь с истеричной скорби возле трупа возлюбленного. Когда же солдаты ее оттащили и продолжили нести труп к братской могиле, Сангельс, заметивший это действо, порывался утешить бедную девушку, но его остановил Арстель, дернув парня за плечо, он покачал головой:

– Не стоит, дружище. Она должна сама пройти через все это. Ведь никакие слова Клажира не вернут. Впрочем, как и всех остальных…

В братской могиле захоронили правителей Ранкора, магов, чьи тела за стеной нашли по наводке выжившего Азилура, военачальников. Никто при жизни не изъявлял желания упокоиться в почетной усыпальнице, даже Хинарея, чей народ более всех стремился к изяществу и роскоши. Сжигать же трупы было невозможно, так как для того, чтобы собрать на них всех растопку, нужно было вырубить все леса в приграничье Ганрая.