Хранитель подземелий

Но было поздно. Тройная молния врезалась в их гущу, раскидав поджаренные трупы адептов Заргула в разные стороны. Многие из них горели еще в полете, но все они в одну секунду обуглились и испустили дух. Старый колдун послал в Алагара сгусток энергии синеватого цвета, если бы он достиг плеча Алагара, кости мага бы растрескались, мясо бы разорвало, а жертва бы осталась в лучшем случае без руки. Другие девять волшебников принялись кидать в Алагара глыбы земли, вырывая их с дерном из покрова поляны, окружавшей Крестал, оставляя огромные ямы. Другие посылали молнии, правда, в двадцать раз слабее тех, что Алагар метнул в скопище бойцов. Все эти нехитрые с точки зрения магии высшего уровня атаки разбились о невидимый щит, воздвигнутый Алагаром, точно волны о твердь прибрежных скал. Алагар вздернул посох кверху, и тут же пятерых из магов схватили огненные щупальца – выползли они прямо из земли. Их жгло и рвало на части, люди верещали, но Алагар не дал им страдать дольше десяти секунд – все, что от них осталось, пожрало пламя, не оставив ничего. Остальных магов словно парализовало. Они стояли, точно истуканы, а затем начало происходить нечто очень странное. Словно сами собой трескались их кости, из открытых переломов хлестала кровь, их корежило, ломало, глаза выскакивали из орбит, в итоге маги, давясь криками, лопнули, внутренности их разлетелись во все стороны. На старика заклятие не подействовало, каким-то чудом он своей тренированной волей сумел противостоять этому заклинанию. Все произошло так быстро, что люди ахнуть не успели. Но Хельд в любую секунду, когда огненные шары или молнии устремлялись в Алагара, сигал под колья, страшась, что ненароком его заденет. Мурвак прикрывал глаза рукой и матерился от того же страха так, как позавидовал бы любой матрос, Керк сильнее сжимал свою биту, Глыба скалил зубы и что-то кричал что было сил, Арстель же стоял молча, не веря своим глазам.

Тут же со стороны леса послышались крики, старик тут же метнул взгляд туда. Отвлекаться, когда перед тобой стоит противник, в особенности столь опасный, как Алагар, категорически не следует, но Алагар не стал пользоваться отвлечением противника.

Нескольких выживших с выпученными от страха глазами добивали Краух Гримбла своим огромным зазубренным топором и Марвол Черный Лев – рыцарь в доспехах из темной стали, размахивающий двуручным клинком. Двое из них неумело закрылись копьем и клинком, но топор Гримблы смел эту защиту, точно ураган – старый муравейник. Топор рассек череп молодого бойца, словно тыкву, а со следующего размаху он расколол ребра следующего воина, тщетно попытавшегося увернуться. Черный Лев легко увернулся от выпада копьем, шагнув в его сторону и насадив на клинок, последний человек со ржавым мечом попытался атаковать рыцаря, но тот, отбросив тело убитого врага, уверенно заблокировал атаку, отбросил резким движением меч врага в сторону и обратным движением рассек надвое с первого удара.

– Ну что, – сказал Алагар, – вот ты и остался совсем один. Пришло время последнего урока?

Старик осклабился и направил посох в сторону Алагара:

– Тем, кто умрет во имя повелителя, будет воздана вечная слава!

Алагар сокрушенно покачал головой:

– Когда же ты поймешь? Твоему владыке нет дела до тебя. Впрочем, мне тоже.

Началось что-то вроде дуэли, но продлилась она недолго. Молния полетела в грудь Алагара, но он одним движением руки схватил ее навершием посоха, вкачав столько маны в заклятие, что отростки молний бились во все стороны, обжигая землю, воздух, только не Алагара. Он рванул посох вперед, и на старика обрушился целый дождь молний, от которого он попытался закрыться защитным экраном, но тот быстро сломался, и одна из молний ударила его в грудь. Тело старика задымилось, а из-под рваной одежды на груди виднелась обожженная плоть. Посох старика разломился, кертахол его рассыпался на куски. Маг умирал, какими бы силами он не обладал, повстречавшись с молнией, он не мог надеяться на продолжение своего пути. Алагар подошел ближе.

– Мы проиграли бой… – прохрипел он, – но не войну! Скоро Заргул вернется, и ты пожалеешь, что… обманул его доверие.

– Доверие? – переспросил Алагар, – я бы объяснил тебе, что понятие доверия неприменимо к твоему любимому императору, но у тебя осталось слишком мало времени, братишка. Покойся с миром. Быть может, в следующей жизни будешь поумнее.

– Мы еще не закончили! Я буду сражаться, покуда жив! – вскричал он, но тут же зашелся гулким кашлем, харкаясь кровью, попытался вдохнуть полной грудью, но не вышло, а затем он умер.

К деревне все ближе подходили Краух Гримбла и Марвол Черный Лев. Из-за каких-то кустов ежевики показалась фигура Шаабана. Алагар повернулся к деревне и пробежался взглядом по каждому из стоявших на стене мужчин, охваченных страхом и впавших в ступор.

– Я полагаю, – он ловко перекрутил посох рукой и упер его в землю, – Заргул начинает действовать. Вашим землям не помешает защита. А силы короля могут не подоспеть вовремя, не находите?