Хранитель понятий

– У меня к вам деловое предложение, Валентин Ростиславович. Наша партия, – «партию» Шрам приплел для весомости, – снимает фильм. Сейчас приходится изобретать новые формы. Лобовые агитки уже не фурычат. С фильмом расчет на ностальгию по советским временам. Знаете, без зюгановщины, без надрыва про демократов, которые продали Россию. В духе «Старых песен о главном». Короче, фильм про Ленинград времен Романова. Свадьба – ключевой момент фильма. Вот вы не правы, дело-то не такое уж давнее, поэтому я хочу знать, кто был, кто не был. Чтобы, – Шрам торжественно понизил голос, – Вы же должны врубаться, чтобы никого из нынешених не задеть. Если какой-нибудь, например, э-э... скажем Сидоров и не гудел на той свадьбе, то мог быть его родственник. А пред... претензии выкатит сам Сидоров из Кремля. Вас мне порекомендовали в консультанты. Конечно, работа оплачивается. И неплохо, – Шрам знал, что необходимо кое-что добавить, чтоб тамада думал быстрее. – А дальше, глядишь, и по другим проектам засотрудничаем, – пока двигал тему, Сергей продолжал украдкой пасти троих кавалеров в углу. Вот они нехорошо перемигиваются, вот распыляются по залу...

– Еще бы мне не помнить, кто рядом с дядей Гришей сидел! – зло воскликнул тамада. – Целый месяц с кагэбэшным инструктором – полковника отрядили, чувствуете, да?! – целый месяц разучивал и свои реплики, и кто где сидеть будет. Ну, из важных людей, понятно. Как кого из них зовут, заставляли вбивать в башку. На всю жизнь запомнил! Ха! – он криво усмехнулся. – Даже подписку с меня взяли, что не использую полученных сведений нигде и никогда, что эти свадебные секреты приравнены к государственным. Кстати, из-за этой свадьбы до конца Советской власти за границу меня не выпускали.

Сергей так и думал – что тамада, воспитанный на почитании власти и страхе перед нею, отзовется на доверительность депутата, нехай будущего, солдатским поеданием начальнических глаз и слепой надеждой на барскую милость.

– Вот, вот, – поддакнул Шрам и напористо продолжил. – Я человек деловой, занятой, так что затягивать не будем. Начнем прямо сегодня. До девяти, говорите, работаете? – взгляд на часы. – То есть полтора часа осталось. Подожду. Вместе поедем, – пока говорил, Шрам внутренне ржал, как конь Ильи Муромца. Оказывется, его подкачал жизненный опыт. Трое из угла, теперь не оставалось вопросов, всего-навсего задумали слямзить невесту. Все, завтра обязательно хоть раз надо прокатиться на трамвае, чтоб от народа окончательно не оторваться.

Ай, как удивился после Валентин Ростиславович, что кандидата совсем не колыхало, с какой такой важной шишкой посрался Романов на этой пресловутой свадьбе. А ведь именно после этой завязки вся карьера дяди Гриши свалила под откос. И в итоге окончательно закатилась звезда первого секретаря горкома с царской фамилией.

Гораздо пристальней Шрам запал на вопросы, кто и где конкретно за столами был рассажен. Выпытывал, допрашивал тамаду Шрам и не ведал, какие тучи снова вокруг сгущаются, какие западловые вещи снова затеял Вензель.

Глава девятая. Конкретные по повадкам.

Сперва играли в фантики,

В пристенок с крохоборами.

Но вот ушли романтики

Из подворотен ворами.

Что за вонь шибанула в ноздрю и выдрала из мутного забытья, он как-то сразу допер. Ему в сопелку пихают нашатырь. Пленник тряхнул головой, отводя шнобель от вонищи.

– Очухался, – довольно объявил голос, словно укупоренный в вату.

Шатл бы и рад был сразу поглядеть на борзых рысаков, смыслу-то тянуть? Но веки, словно залепленные скотчем, отказывались расходиться в стороны.

Шатла делали не пальцем и получился он не чугунным, чтоб не въехать в тему с полразворота – сейчас он в заложниках и, разлепив зенки, узырит подвал, браслеты на лапах, над головой будут скрипеть половицы. Однажды попадал...

Башню склинило капитально, полный обруб – ни звуков не срадарить, ни запахов не внюхать. Ясно, что Шатл сидит, в смысле, типа на стуле.

Опять пихнули нашатырь. И поторопили:

– Просыпайся, давай-давай!

Шатл еще раз зашел на открывание. Наконец-то получилось – он раскупорил гляделки.

Первое, что нарисовалось – ваза с рахат-лукомом и графин с красным пойлом. Шатл потряс головой, потянулся. Не связан! Однако! Вы чего-то, ребята, того... Ё-о! Вот к кому занесло! Справа от корзинки с фруктами Шатл разглядел морщинистую харю Вензеля.

– Хватит, – встретив взгляд напротив, прошлепал губами Вензель. От Шатла отвели ватку с вонючим спиртом.

– Не гневайся, соколик, – промурлыкал старичок. – Накладка вышла. Я ж их всего-то попросил устроить нам встречу, а они что устроили! Привыкли махалами рукать налево-направо, про головы совсем забыли. Накажем. А то и сам накажи! Стакан!

Ясен пень, Шатла прописали ни в каком не подвале. Конура типа офис: моющиеся обои, деловая мебель, компьютер, факс, ксерокс. К ксероксу подковылял Стакан. Старый знакомый по тем древним временам, когда Шатл босяковал в Виршах. Вот, оказывается, как судьба разводит и сводит.