Хранитель рода государева 2

— Очень устала и кушать хочется, а так всё отлично. Вот мама с папой пришли, а теперь ещё и ты зашёл. Ещё бы поесть и буду самой счастливой Великой княжной в мире.

В глазах императрицы блеснули слёзы и она поцеловала Настю в щеку.

— Потерпи немного милая, сейчас тебе принесут покушать.

Настя словно не слышала маму. Она попыталась улыбнуться, но у неё ничего не вышло.

— Серёж, я превратилась в чудовище, которое раскидывает по сторонам архиграндов.

— Что ты такое говоришь. Никакое ты не чудовище. Ты по-прежнему наша маленькая дочурка. Только теперь ты стала намного сильнее. — начала успокаивать её Юлия Сергеевна.

А я стоял и просто молчал. Я надеялся, что Настя ничего не вспомнит из произошедшего вчера, но это оказалось не так.

Врать Насте я не хотел. Сейчас в глазах большинства людей присутствующих вчера на приёме у императора она выглядела именно чудовищем. Очень сильным, способным один на один разобраться с архиграндом. Но это в их глазах, для нас же она осталась прежней Настей.

— Ты просто стала сильнее и всё. — пожал я плечами. — Какое ты чудовище? Тогда, выходит, что каждый поднявшийся на вершину могущества превращается в монстра. И тем более не тебе говорить о монстрах Воронцову. Это нас в империи называют чудовищами. Так, что в этом плане можешь быть спокойна в нашей паре роль чудовища и монстра всегда буду играть я. — при этом я попытался состроить самую страшную гримасу, на которую только был способен.

— Спасибо. — один уголок губ слегка пополз вверх, обозначив улыбку. — Помнишь какие вкусные рёбрышки были в тот день? Хочу такие же.

После слов о рёбрышках Настя закрыла глаза, а я тут же позвал целителей.

Юлия Сергеевна разрыдалась на груди у дочери, а император продолжал сидеть всё так же безучастно, что-то делая с дочерью при помощи своего дара.

— Я говорила, что она ещё слишком слаба. — осмотрев Настю, сказала Манижа. — Дайте на восстановление несколько дней. Её организм сейчас и так находится в полном раздрае, а ещё успокоительные и подавитель, тоже дают свой эффект. Пока лучше всего не нагружать её психику.

После разговора с Настей меня словно мешком по голове ударили. Не думал, что на меня произведёт подобный эффект её состояние. А если во всём этом реально виноват я? Срочно нужно поговорить с Даяной!

— Достань, где хочешь мне новый телефон. — сказал я Семёнову, как только вышел из палаты.

Ведь в прошлый раз Даяна смогла каким-то образом связаться со мной. Вдруг и сейчас она сможет найти способ, как сделать это.

Дружинник лишь почесал макушку и сказал, что всё будет сделано в лучшем виде. А мы с отцом отправились искать деда. Нашего разговора никто не отменял.

С этим нам, как всегда, помог наш незаменимый Пётр Алексеевич, который даже в связи с таким наплывом гостей всегда знал, где находятся члены нашего рода. Порой мне даже казалось, что он обладает неким даром, позволяющим проворачивать подобные трюки. Но дворецкий был обычным человеком.

После того как дед примчался в поместье, он отправился в свою комнату, распорядившись принести ему пару бутылок коньяка.

— Кирилл Васильевич распорядился, чтобы после того как вы присоединитесь к нему, ближайшие несколько часов вас никто не тревожил. Запрещено пускать к вам даже императора.

Переглянувшись с отцом, мы поблагодарили дворецкого и отправились к деду. Он явно подготовился к очень серьёзному разговору. Да к тому же ещё запретил пускать к нам даже императора. Хотя к последнему у меня было вопросов даже больше, чем к деду.

Но в любом случае император пока занят, так что придётся довольствоваться разговором лишь с дедом.

Дверь в комнату деда была распахнута и возле неё стояли Леший с Читером. Причём дружинники были экипированы так, словно с минуты на минуту собираются вступить в жесточайший бой.

Похоже, дед всерьёз решил обезопасить нас от чьего-либо вмешательства.

— Ворвался в поместье, словно за ним гнались демоны. — сказал Читер, кивая в сторону открытой двери.

— Впервые вижу напуганного Кровавого Ворона. — присоединился к словам Читера Леший.

Вроде дед уже перестал бояться, когда рванул в поместье. Странно.

Стоило нам войти в комнату и дружинники тут же закрыли дверь, при этом щёлкнув затворами на автоматах. Как всё, оказывается, запущено.

Нам с отцом открылась картина того, как дед, сидя перед своим рабочим столом, глушил коньяк, прямо из горла. Даже не закусывая и не запивая. Просто делал глоток за глотком. От личного кабинета он всегда отказывался и поэтому, когда находился в поместье работал в своей комнате, которая была раза в три больше наших.

— С тобой всё в порядке? — спросил отец, присаживаясь в кресло рядом с дедом.

Мне досталось место во главе стола. Отец с дедом сейчас сидели напротив. Со стороны это, должно быть, выглядело, словно начальник вызвал к себе подчинённых и сейчас они решали важные вопросы. Вот только один из подчинённых не выпускал из рук уже практически опустошённую бутылку. И куда в него столько лезет?

— Коньяку? — вместо ответа спросил дед. При этом он смотрел только на отца, старательно избегая, даже поворачивать голову в мою сторону.