Хранитель секретов Борджиа

– Забудьте обо мне раз и навсегда, – ответила она, гордо вздернув подбородок.

Хуан Борджиа одарил ее мутным взглядом и вышел, не попрощавшись.

– Ему наплевать на ее беременность, – горько сказал Жоан Микелю. – Он не перестает давить на нее. Ему это доставляет удовольствие.

Микель пожал плечами.

– Он таков.

– Он жалкое ничтожество! – взорвался Жоан. – Подлый и мерзкий тип! Я бы с радостью покончил с ним вот этими самыми руками. Если бы не…

– Попридержи язык! – оборвал его Микель. – Хуан Борджиа – мой господин, и я не позволю, чтобы его оскорбляли в моем присутствии. И, что еще хуже, угрожали ему. Чтобы я больше никогда не слышал от тебя ничего подобного.

Дон Микелетто сверлил его своим пугающим, свирепым взглядом.

– Но когда я был у вас дома, мне показалось, что вы не во всем его поддерживаете. Вы сказали, что…

– Я ничего не говорил, – снова прервал его Микель. – К тому же тебе известно, что дружеские откровения за бутылкой вина, когда уже немало выпито, лучше забыть и никогда о них не вспоминать. Хуан Борджиа – мой господин, и мой долг – защищать герцога и его честь.

Жоан смотрел на него в отчаянии.

– Тем не менее твою жену вскоре ждет передышка, – продолжил Микель. Он уже улыбался, и тон его голоса изменился.

Книготорговец не проронил ни слова и молчал в ожидании дальнейших пояснений валенсийца.

– Мы готовим масштабную военную операцию и много времени будем проводить вне Рима. Анну оставят в покое.

– Не могу дождаться этого момента.

– Кстати, должен сообщить тебе еще одно известие, связанное с этим событием. – Улыбка исчезла с лица Микеля.

– Какое?

– У меня есть для тебя поручение.

– Поручение?

– Хуан Борджиа узнал, что ты классный артиллерист, и желает, чтобы ты присоединился к нам во время этой кампании.

Жоан мгновенно почувствовал резкое желание отвергнуть это предложение. Домогательства главы клана каталонцев относительно его жены привели к тому, что его давняя преданность этому клану уступила место досаде. Он уже не считал каталонцев своими друзьями. Тем не менее он во многом зависел от них, поэтому ответил, взвешивая каждое слово:

– Я прекрасно помню, скольким вам обязан, Микель, но Анна беременна, и я не хочу оставлять ее одну.

– Беременность – это не болезнь. Мы вернемся до того, как она родит.

– Это мой первый ребенок, и я хочу быть вместе с ней.

– У тебя уже есть сын.

– Вы же прекрасно знаете, что это ребенок Анны от ее первого мужа – неаполитанского барона Рикардо Лукки.

– С которым ты покончил.

Жоан не ответил, он лишь смотрел на валенсийца, прикусив губу. Этот комментарий был абсолютно неуместным и ставил его в очень неловкое положение. Микель Корелья выдержал его взгляд, а потом сделал жест, который как бы стирал все сказанное прежде. Но Жоан хранил молчание, и тогда он сказал:

– Подумай об этом, Жоан. Мы не поймем твоего отказа. И герцог Гандийский будет первым.

Микель Корелья не сказал более ни слова и не стал ждать ответа от своего друга, продолжавшего хранить молчание. Он попрощался и, прежде чем выйти на улицу, добавил:

– У тебя нет выбора. Ты должен присоединиться к войскам.

Жоан стоял на пороге лавки, наблюдая за удалявшимся доном Микелетто.

– Я знал, что они готовятся к войне, – услышал он тихий голос за спиной. Это был Никколо, который, казалось, знал обо всех событиях прежде, чем они происходили. – Они пойдут против семьи Орсини.

Флорентиец выглядел серьезным и озабоченным.

– На вас будут давить, требуя, чтобы вы присоединились к экспедиции, – продолжил он. – А когда вы согласитесь, в одном из боев шальная пуля попадет вам в голову. Или вам перережут горло. Герцог Гандийский прикажет убить вас.

– Откуда вы это знаете?

– У меня много друзей и знакомых. Я беседую с людьми, но больше слушаю, собираю новости, слухи, предположения… А выводы делаю сам.

Никколо замолчал и пристально посмотрел Жоану в глаза.

– А знаете, что хуже всего?

– Что может быть хуже?

– Когда вы почувствуете веревку, сдавливающую вашу шею, вам станет ясно, что это делает рука Микеля Корельи.

– Микель? Нет, нет, этого не может быть!

– Он еще не знает об этом, но герцог прикажет ему покончить с вами так, чтобы никто ничего не узнал. Как только что сказал вам сам дон Микелетто, он – солдат. И как бы ни было ему тяжело, он все равно подчинится приказу.

16

Наступило солнечное утро, был рыночный день – продавали ткани и прочие товары на Кампо деи Фиори, – и Анна с золовкой Марией решили прогуляться, чтобы сделать кое-какие покупки. Анна была счастлива: Хуан Борджиа не появлялся в лавке с тех пор, как во время их последнего разговора она сообщила ему о своей беременности. Похоже, уловка подействовала. Или, возможно, он слишком был занят подготовкой к походу с целью подчинения Орсини, который собирался предпринять несколько дней спустя. В любом случае уже достаточно долго она не видела волчью физиономию папского сына и надеялась, что война на много месяцев избавит ее от его присутствия.

– Хочу купить хорошей материи, чтобы сшить камзольчик для Рамона, – весело сказала Анна, обращаясь к своей золовке.