Хранитель секретов (СИ)

Остальные Каллены смотрели с ожиданием. Я тяжело вздохнула. Я всегда знала, что скажу им когда-нибудь, и я полностью была готова к этому, но ждала подходящего момента.

Когда я впервые встретила Эдварда, я пыталась заставить его раскрыть свою тайну. У меня были собственные предположения, как только я заметила его – я узнала все о вампирах на уроках по Защите от Темных Искусств, и единственное, что смущало меня, по правде говоря, была нехарактерная окраска его глаз, которая должна была быть, по моим исследованиям, ярко-красной, - но только я вряд ли могла подойти к нему со словами: «Эй, Эдвард! Ты вампир, не так ли? Что случилось с цветом твоих глаз? Я спрашиваю это только потому, что мой учитель по Защите на третьем курсе, Римус Люпин, который случайно оказался оборотнем, предполагал, что они должны быть того же цвета, что и твоя пища.» Этот разговор прошел бы действительно хорошо, я уверена. Очевидно, я не могла озвучить тот факт, что я знала о том, что он вампир, не обличая себя, в некотором роде. Вместо этого я ждала, что эта тема всплывет сама, пока мою теорию не подтвердил Джейкоб Блэк. Я не думала, что он даст мне нужные зацепки, но как только он сделал это, я не тратила время. Когда мы продвинулись в отношениях с Эдвардом, я знала, что могла бы доверить ему свою тайну, но пока этого же нельзя было сказать о его семье, я не собиралась раскрывать что-нибудь из своей истории. Затем, когда Джеймс появился на горизонте, любое признание с моей стороны было приостановлено. Я искала способ, чтобы рассказать Эдварду правду, когда угроза была устранена, только он ушел, прежде чем я смогла признаться. А потом, когда я узнала об Аро и его способностях, я приняла решение сохранить свою тайну до своего обращения и следующей встречи с Волтури. Да, были вампиры, которые знали о существовании моего мира – мира волшебников, - но большинство оставались невежественны, и я не была готова к тому, чтобы изменить эту ситуацию. Может быть, Аро уже знал о нем, может быть, нет, в любом случае, я не собиралась рисковать и, конечно, не собиралась давать ему еще одну причину, чтобы хотеть получить меня в свой небольшой клуб со странностями.

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, так как то, что я должна сказать, должно было быть произнесено без отвлечения на заманчивое лицо Эдварда.

- Хорошо, я скажу тебе, но ничто из этого не будет иметь смысла, потому, что у нас очень мало времени, и даже если это случится, ты все еще будешь думать, что я сумасшедшая.

Я посмотрела на него, слегка приоткрыв глаза. Он стоял неподвижно, как статуя, ожидая, как и его недоуменная семья. Я снова закрыла глаза и сжала кулаки, перед тем как пуститься, я уверена, в очень запутанное объяснение.

- Я должна вернуться в школу – не в Форксе! - в которой я училась прежде, перед тем как вернуться в Штаты, потому что там…

- Подожди. Что? – прервал Эммет. – Ты же жила в Финиксе, прежде чем переехала сюда.

- Моя мать жила, но не я, я была в школе в Великобритании. Я хотела бы тебе сказать более точное месторасположение, но сама не совсем уверена.

Эдвард хотел что-то сказать, но я приложила палец к его губам.

- Позволь мне закончить. Я знаю, это звучит смешно, но ты хотел правду, а у меня не так уж много времени.

Он кивнул в ответ, и морщинка снова появилась между его бровей.

- Ты знаешь, что моя мама немного странная? Ну, после того как мне исполнилось десять лет ей вдруг взбрело в голову, что она хочет эмигрировать. Мы переехали в место под названием Дарсет. Мне понравилось там; это было приятное место. Очевидно, маму не столь впечатлило ее последнее увлечение – английская природа не самая прекрасная – и, я могу сказать, она подумывала о возвращении в Финикс. Но прежде чем она определилась с этим, нас навестила женщина по имени Минерва МакГонагалл.

Сначала мы подумали, что она сумасшедшая, потому что она стала настаивать, что у меня есть магическая сила, и что я ведьма. Потом напомнила мне все необъяснимые вещи, которые случались, когда я была моложе. Когда я училась в начальной школе, например, была девочка, которая доставала меня. И вот, в один день, когда она задумала очередную пакость, прежде чем она смогла нанести удар, сода в ее руках взорвалась. Она кричала, что не нагревала ее, но никто из учителей не мог объяснить, как температура вещества вдруг возросла от комнатной до температуры кипения. Были и другие случаи, но у меня нет на это времени.