Хранитель секретов (СИ)

Сначала я думала, что мои действия спровоцируют яростную месть, но звук его воплей растворился вдали, когда огромных размеров человек исчез из поля зрения. Я пришла к выводу, что он, вероятно, отправился в сторону озера, или куда-нибудь еще, где сможет найти что-то прохладное, чтобы успокоить боль от ожогов.

Я поднялась и повернулась к Эдварду. Он не двигался, и если бы я не знала точно, то подумала бы, что Василиск из Тайной Комнаты, глубоко погребенный под замком, сбежал и приводит в оцепенение, снова, жителей Хогвартса.

- Эдвард? – спросила я испуганно.

Крайне медленным и осторожным движением он повернулся, пока его глаза не встретились с моими. Выражение на его лице было страшное – страшнее даже чем животное рычание, которое он издал в часовой башне. Его лицо было маской чистого, абсолютного отчаяния. Моей первой мыслью при виде этого было, что что-то страшное случилось с Гарри, Роном и Гермионой, после чего ее сменила мысль о Калленах. Что-то случилось с одним из них? Если да, то что?

А потом… отчаяние накатило и на меня тоже, как непрекращающаяся волна, врезавшись в меня и украв воздух.

- Белла, - прошептал Эдвард, его глаза наполнились страхом и печалью. – Мне холодно.

Я не могла понять, о чем он говорит. Слова не имели смысла – он был вампиром, он никогда не чувствовал холода. Его кожа была настолько ледяной, что воздух, окружающий его, всегда был теплее, независимо от температуры.

Я ждала, что он повторит снова – объяснит, что он имел в виду, - но, прежде чем у него появился шанс, темная фигура в капюшоне влетела через отверстие, которое оставил гигант, и вынудила Эдварда прижаться спиной к противоположной стене.

Внезапно пришло понимание. Как я могла быть такой глупой? Все подсказки были на лицо: внезапное отчаяние, понижение температуры (хотя, возможно, в случае с Эдвардом зимний холод был на самом деле внутренним ощущением).

Я вскочила на ноги, когда другой дементор влетел в коридор, преследуемый третьим, оба летели прямо на Эдварда.

Он боролся с ними, пока они не окружили его и не начали высасывать из него надежду и счастье. Я должна была понять, что были какие-то темные существа, которых даже вампиры не всегда могут убить. Отклонить физическое нападение для них было легко, чему я была свидетелем несколько минут назад, когда смотрела, как они сражались с голодными паукообразными; духовные и эмоциональные атаки были совсем другим делом, особенно когда ты мог предложить пир из накопленных за столетие боли, вины и одиночества.

Я указала палочкой на дементоров и закричала: - Экспекто Пат…

Что-то твердое обрушилось на мою голову, прежде чем я закончила фразу. Я ударилась о стену, моя палочка выпала из рук от силы столкновения. Я повернулась лицом к злоумышленнику и почувствовала удар в живот, причинивший двойную боль.

Я хотела было потянуться за единственным своим оружием, но кто-то рывком остановил меня. В следующую секунду я почувствовала кончик палочки возле своего горла и большую руку, поймавшую в ловушку мое запястье. Я выворачивалась и корчилась, безрезультатно.

- Я собираюсь заставить тебя смотреть, а потом я убью тебя, - неизвестный голос гадко прошептал мне на ухо.

Слезы беспрепятственно текли по моим щекам, пока я беспомощно наблюдала.

Дементоры еще кормились, их лица все приближались к Эдварду. Он полностью прекратил сопротивляться, несомненно, поддавшись изнурительному отчаянию. Я могла понять это; я сдалась тоже.

Затем, когда одно из существ начало снимать капюшон, я почувствовала, что последние крошечные угольки сопротивления еще мерцают где-то внутри меня. Я вспомнила, что поставлено на карту, я вспомнила, что потеряю, если позволю этому продолжаться. Мир может взорваться и отправить всех нас в яму с огнем и серой, и все будет по-прежнему в порядке, пока душа Эдварда будет в безопасности. Потому что его тело пострадало уже достаточно, но его душа – самое ценное из существующего, и она не должна быть уничтожена.

Это неприемлемо.

У меня не было палочки, чтобы помочь себе освободиться, поэтому я сделала единственное, что могла. Я рванула вперед, замахнувшись ногой и посылая ее назад неизвестному мужчине между ног. Он мгновенно согнулся, выпуская мои запястья в результате. Я нырнула за своей палочкой, крепко ее схватила, снова развернула свое тело и выкрикнула заклинание, которое послало мужчину через пролом в стене замка, стремительно приближая его к смерти.

Затем я перевела взгляд в противоположную сторону, к Эдварду, и вспомнила, что вопреки всему Лев полюбил Овечку. Патронус вырвался из моей палочки потоком сияющего света и полетел вперед, изгоняя темноту и отгоняя дементоров.

Сначала я не поняла, что увидела, когда посмотрела на Эдварда. Его голова была откинута назад, а глаза были стеклянными и пустыми. Над его открытым ртом висел крошечный шар белого света, который сиял, пока парил в воздухе. И тогда понимание пришло ко мне с силой приливной волны: я смотрела на душу Эдварда… и это было самым прекрасным, что я когда-либо видела. Она существует, конечно, так и есть! Он был неправ с самого начала.