Хранитель секретов (СИ)

Потом мраморные губы оказались напротив моих мягких, которые прильнули к нему, после чего наш поцелуй начал набирать обороты. Он не походил на наши обычные поцелуи – осторожные или неуверенные, чтобы предотвратить нанесение телесных повреждений хрупкому, маленькому человеку, - но был наполнен невероятным чувством настойчивости, острой потребности, в нас двоих, передавать каждый грамм желания и любви, которые мы чувствовали друг к другу.

Когда поцелуй, наконец, закончился, я прижалась лицом к Эдварду, охлаждая свои пылающие щеки посредством его совершенной, ледяной кожи. Он успокаивающе провел вверх и вниз по моему позвоночнику, в то время как я сосредоточилась на возвращении своего пульса к обычному ритму.

- Пожалуйста, не делай ничего безрассудного, когда битва начнется снова, - сказал он, наконец. – Там всегда был один из нас, чтобы защитить тебя, а ты обещай мне, что сделаешь все возможное, чтобы сохранить себя в безопасности.

Когда я посмотрела в глаза Эдварду, я поняла, что в них плескались сильное отчаяние и необуреваемый страх. Единственное, с чем я могла сравнить это, так было, когда он оставлял меня и шел охотиться на Джеймса, но в сравнении с этим они были размытее*.

Он сражался с незнакомым противником, одним из тех, кто, не смотря ни на что, уклонялся от смерти снова и снова. Если бы Каллены сражались против вампира, я не сомневалась бы, что Эдвард излучал бы абсолютную уверенность в способности защитить меня, но это было не так, и не важно, насколько силен или гибок каждый из членов его семьи, казалось, что мы оба знали, что это совершенно разные типы противников.

- Я обещаю, - сказала я в ответ на его требование, - но ты должен сделать то же самое. Ты тоже должен сохранять осторожность.

- Я буду.

А потом он поцеловал меня в последний раз, прежде чем мы снова отправились в сторону остальных. Я споткнулась несколько раз, пока мы добирались до Большого зала; этого следовало ожидать, естественно, с постоянными препятствиями из упавших камней и досок, покрывающих пол, но я не могу утверждать, что внимательно следила за своими шагами.

Я была полна решимости не отводить глаз от лица Эдварда; пропутешествовав взглядом еще раз по горбинке его носа на бледные, полные губы, хотя я была абсолютно убеждена, что уже знаю все оттенки и изгибы наизусть, особенно после всего того, когда мы были вместе в менее стрессовой ситуации, я не переставала смотреть на него.

Мы только достигли Парадной лестницы, когда я заметила неизвестную эмоцию, вспыхнувшую в его глазах. За очень короткий миг его тело полностью стало жестким.

- Что случилось? – тотчас же спросила я.

Его глаза нашли мои, и он быстро заморгал, словно возвращаясь из какого-то видения.

- Ничего.

Я хотела было возразить, но потом увидела Анжелину и Кейти вдалеке. Они несли обмякшее тело девушки из Когтеврана, она была маленькой, и у нее были красивые, густые, рыжие кудри. Ее кожа была местами усеяна веснушками, а глаза были цвета чистейших синих сапфиров. И тогда я почувствовала боль, настигшую меня, когда я поняла, что она погибла. Ее глаза смотрели слепо, как было у Фреда, полностью лишенные жизни.

Эдвард сжал мою руку в своей, когда я пыталась справиться с растущим комком в горле, наряду с огромным желанием рассыпаться на части. Я знала, что это произойдет позже, но если бы я поддалась сейчас, была большая вероятность, что не смогу вовремя собраться к бою. Когда я, наконец, позволю горю перелиться через край, я хотела бы справиться с этим, не отвлекаясь. Это был бы самый легкий способ.

- Позвольте мне, - сказал Эдвард, приблизившись к моим друзьям, чтобы избавить их от тела девушки. – Почему бы вам не присоединиться к остальным? Вам следует отдохнуть.

Анжелина и Кейти не выглядели столь убежденными. Они были достаточно крепки, чтобы не поддаваться физической усталости, но необходимость смотреть на мертвых истощала их морально и эмоционально.

Кейти закрыла глаза девушке, перед тем как поблагодарить Эдварда и уйти с Анжелиной. Я шла рядом с Эдвардом, когда мы последовали за ними.

На нашем пути мы прошли мимо Невилла и Вуда. Они пытались справиться со студентом из Пуффендуя. На этот раз это был парень, он был высок и худощав, и у него были черные, густые волосы.

Я быстро отвела взгляд, не в силах справиться с увиденным, и прошла через большие открытые двери в Большой зал.

Мадам Помфри находилась на возвышении, ее внимание было полностью посвящено раненым. Карлайл был с ней, хотя его навыки не были особенно полезными в сложившейся ситуации, особенно когда у него не было средств для лечения большинства людей. Он, казалось, смирился с тем, что не может унять их боль ничем, кроме как посредством жестов, таких как держать за руку.

В центре зала был длинный ряд тел. Они выглядели умиротворенно, и можно было принять их за спящих, потому что только единицы были отмечены уродливыми шрамами и порезами. Я думаю, что это единственное удобное в Авада Кедавре – не было долгих страданий, последствия были мгновенными.