Хранитель слёз(СИ)

Парень понимал, что не разговаривать с ней -- конечно же, неправильно. Однако всё равно не мог себя перебороть и хотя бы просто посмотреть ей в глаза. По правде говоря, после того дня он ещё ни разу не смотрел ей прямо в глаза. Всё время прятал взгляд и отделывался сухими отговорками, что нужно заниматься по работе срочными делами, и исчезал в своей комнате.

Но по работе он, конечно же, ничем таким не занимался. А только и делал, что писал роман. Писал или просто, лёжа на кровати, о чём-то думал. Например, о том, что испытывает к Лизе непонятные чувства. С одной стороны его терзало чувство вины и притом довольно жгучее. А с другой... Он всё пытался понять, что же произошло тогда после ухода Сони? Как так вышло? И как это вообще назвать?..

Об этом он с Лизой не заговаривал ни на следующий день после случившегося, ни в какой другой. Наверное, поэтому и избегал её, чтобы не напороться на неловкий разговор. Ведь сам он категорически не мог ничего понять. После того странного эпизода Никита не просто считал, что плохо поступил по отношению к Лизе, но и стал на себя смотреть с огромным презрением. Как он мог допустить такую... оплошность? Как? Ведь она его сестра. Не родная, но сестра. Им нельзя. Это ведь неправильно. У них не может ничего получиться.

Конечно, в тот день он далеко не зашёл. Ничего такого между ними не случилось. Космический корабль их страсти долетел лишь до близлежащих слоёв атмосферы. Но сам факт их тесной близости, горячей связи -- игнорировать было нельзя.

От всего этого в жизни Никиты многое перевернулось с ног на голову. Ещё и продолжение книги никак не клеилось. Парень абсолютно не понимал, куда же приведут все эти события его главного героя. Что будет после того, как он... переступил черту? После того, как приблизился к своей сестре максимально близко? Что дальше?..

История встала в режим паузы -- до некоторых прояснений в жизни самого Никиты. Вслед за этим в этот же режим перешла и его мечта. Хлоп -- и всё в один миг застопорилось, будто кто-то поднял разводной мост, и проход дальше был основательно невозможен.

Теперь Никита знал наверняка лишь одно -- он вышел с главным героем своей книги на одну тропу, на один путь. Что испытывает он сам -- то испытывает его протагонист. К тому же он даже и не изменил имена своим героям. Оставил такие же, как у их прототипов.

Однако Никита до сих пор не мог взять в толк, почему позволил книжной реальности так сильно увлечь его за собой, в свою неясную и окутанную загадками цепь событий. Неужели он действительно хотел этого сам?

Получается, хотел.

Этот опыт ему нужен был не для книги. А для себя. Но просто боялся себе в этом признаться. Признаться, что взаправду тяготел к Лизе. Желал хотя бы на одно мгновение стать для неё чем-то большим, чем просто братом...

Тогда, выходит, рождающаяся книга -- не более чем реализация его тайных желаний? И никакой связи с великим Достоевским тут нет?..

Или всё же не так? Может, просто слишком вжился в образ своего героя и элементарно на минуточку потерял землю под ногами, а? Может, напридумывал себе невесть чего, а мнительный ум воспользовался таким щедрым подарком, да развёл трагедию в масштабах эпопеи?

И ведь чёрт его поймёшь, какая их этих причин -- основная, а какая -- второстепенная!

Всё так перепуталось...

II

Давно их уже не было -- звуков от удара костяшками пальцев по двери. Словно после того неспокойного дня время за пределами квартиры встало в боевую стойку и никого к себе не подпускало. И вот -- только в двадцатых числах декабря крепость была сдана. В доме послышался стук.

Никита, измученный прошедшими двумя неделями душевных терзаний, недовольно повернул голову на звук. Какая-то бессознательная тревога держала его последние дни с такой силой, что он не мог больше сдерживаться. Он готов был сорваться в какую-нибудь эмоциональную авантюру, лишь бы только не размышлять обо всём этом, что уже приобретало форму бреда.

Парень поднялся с кровати. И твёрдо решил, что кто бы сейчас за дверью ни был, этот человек неизбежно станет для него возможностью выплеснуть всё накопившееся напряжение.

Никита быстро вышел в коридор, ясно ощущая всем своим нутром вскипающее раздражение. И когда открыл дверь, и что-то горячее уже подступило к его горлу, чтобы гневно сорваться с языка...

-- Я... я просто... -- прошевелила губами девушка, как только дверь перед ней распахнулась.

Никита едва расслышал её слова. И едва успел податься вперёд, чтобы подхватить её саму, когда та стала падать.

Растерянно озираясь, парень внёс её в прихожую и аккуратно посадил на пол, прислонив спиной к шкафу. Затем инстинктивно бросил взгляд на закрытую дверь зала, за которой должен был происходить традиционный вечерний сон Лизы.

-- Что с тобой?.. -- испуганно прошептал Никита, взглянув на Соню.

Черничное пальто -- нараспашку, под ним торчит измятая белая блузка, вокруг шеи обвит шёлковый чёрный шарфик, в некоторых местах покрывшийся от дыхания инеем. Головного убора нет. На обмёрзшем лице -- ничего, кроме пронзительного изнеможения.