Хранитель слёз(СИ)

В зале, включив телевизор -- видимо, в качестве звукового фона, -- Михаил сел на диван. Окинув беглым взглядом эту большую комнату, он сказал:

-- Давайте начистоту, Никита. Это хорошая квартира. Я бы даже сказал: отличная. И теперь вы её владелец. Но Лиза -- тоже её владелец. Ваша тётя завещала эту квартиру вам двоим. Все нужные документы, свидетельствующие об этом, имеются у меня. Я не сказал вам о Лизе на похоронах, так как решил, что вам будет лучше увидеть всё самому. Она...

-- Что с ней не так?! -- перебил его Никита. -- Почему она даже не обратила на нас внимания?

-- Понимаете... -- замялся нотариус, поглядывая на дверь в комнату девушки. -- Лиза... как бы это правильно сказать... Она -- непростой человек. Не такая, как все.

-- И что это значит?

-- Она не больна, ни в коем случае, не подумайте. Но единственное, что вы должны помнить и днём и ночью -- так это то, что у неё хионофобия.

-- Хионо... что?

-- Хионофобия. Боязнь снега.

-- Снега?.. -- Лицо Никиты исказилось от недоумения. -- А такое разве бывает?

-- Ещё и не такое бывает.

-- Но ведь сейчас середина ноября... Уже почти зима. Что же, она даже на улицу не выходит?

-- Практически круглый год сидит дома. А в зимний сезон -- подавно. Поэтому она и не была на похоронах. Её психика воспринимает снег как опасный для жизни фактор. Я заезжал за ней сегодня, но начался снегопад. Так что пришлось оставить её. В этой квартире, кстати, нет ничего белого, если вы успели заметить...

-- Очуметь... -- Никита закрыл лицо руками. Постояв так несколько мгновений, он убрал руки и внимательно посмотрел на Михаила.

-- Вы же просто нотариус. Почему же вы так хорошо знакомы со всеми обстоятельствами этой семьи? -- спросил Никита, тем самым пытаясь вернуть себя в позицию серьёзного и формального отношения к этому человеку, который, по его мнению, как раз таки толкал каменный шар их беседы больше к неформальному склону, уже подкатывая его к самому краю. Оттого Никите казалось, что ещё чуть-чуть -- и он отпустит всё происходящее на самотёк. Поэтому, пока имелась возможность, ему нужно было взять ситуацию в свои руки и разобраться в ней как следует. Иначе потом в его голове -- да и вообще вокруг -- разверзнется настоящий хаос.

-- Я действительно много знаю, потому что мы со Светой были хорошими знакомыми, -- спокойно ответил нотариус. -- Учились в одном университете. А все последующие годы время от времени поддерживали дружеские отношения. Вот она и пришла оформлять своё завещание именно ко мне, потому что это было моей работой. Тогда-то она мне и поведала историю о том, почему оставляет квартиру только одной дочери и племяннику, который даже и не знает, возможно, о её собственном существовании. У нас со Светой всегда были доверительные отношения, и я пообещал ей, что прослежу за тем, чтобы всё было хорошо; чтобы Лиза оставалась в порядке. К тому же... я виноват перед Светой... Впрочем, это уже не столь важно, -- договорил Михаил, отрешённо глядя перед собой, прямо как в тот эпизод в машине.

Никита стоял потрясённый в центре зала и смотрел на дверь той комнаты, за которой находилась впервые увиденная им сестра.

-- Получается, тётя оставила мне квартиру лишь с той целью, чтобы я... непременно здесь жил сам и присматривал за Лизой? Как сиделка?

-- Примерно так, -- кивнул Михаил.

-- Невероятно...

-- Зато теперь у вас будет своя квартира в городе. Вы ведь сами-то не отсюда родом, как я знаю.

-- Не отсюда... -- задумчиво ответил Никита.

-- И, верно, снимаете за немалые деньги жильё, чтобы было где жить?

-- Снимаю...

-- А теперь не придётся снимать. Теперь у вас своя... ну почти своя квартира. За Лизу не беспокойтесь. Мать оставила ей достаточно денег на жизнь, и забота о ней на вашем кармане никак не отразится. Будьте спокойны. Живите.

-- Вы что, смеётесь?! -- На лице Никиты замерла нервная усмешка. -- Посмотрите на меня. Какая из меня сиделка? Мне двадцать два года, я буквально несколько месяцев назад окончил университет и вроде бы только-только устроился на работу. У меня нет времени ухаживать за... больной сестрой. Я не врач...

-- Вы не поняли. -- Нотариус кашлянул, снова мельком взглянув на дверь спальни. -- Она не больна. Просто отвергает людей, необщительна и малоподвижна.

-- А с чего вы взяли, что она не будет отвергать и меня?

-- Вы её брат. Вы можете ей это объяснить, и она поймёт. Она редко разговаривает, но всё понимает.

-- А вот я не понимаю. Почему тётя не оставила это Соне, чтобы та жила здесь и сама ухаживала за своей сестрой?

-- Вы не знаете Соню, -- сказал Михаил и опустил взгляд к полу. Он покачал головой, словно о чём-то задумавшись, и лишь через несколько секунд вернулся к разговору. -- Соня ненавидит Лизу. И на это есть причины. Но оставь Света квартиру на них обеих, то Соня в первый же день выселила бы Лизу в какую-нибудь психиатрическую больницу, а сама бы продала квартиру.