Хранитель смерти

— Значит, по сравнению с тем, что я помню, он стал совершенно другим человеком. Понимаете, я знаю, Джимми и вправду был опасен. Мальчик пугал меня, даже когда ему было всего пятнадцать. Он наводил ужас на всех, даже на собственных родителей. Но Брэдли… — Хильцбрих покачал головой. — Да, он безнравствен. Да, его можно уговорить на что угодно, даже на убийство. Но он — человек ведомый, он не лидер. Ему нужно, чтобы кто-то руководил им и принимал решения.

— Вы имеете в виду, другой партнер, вроде Джимми?

Хильцбрих вздрогнул.

— Слава богу, таких чудовищ, как Джимми Отто, немного. Я с ужасом думаю, чему Брэдли мог у него научиться.

Взгляд Джейн упал на фотографии, лежавшие на столике. «Он научился справляться в одиночку, — подумала Риццоли. — Научился быть таким же извергом, как Джимми».

Она снова посмотрела на Хильцбриха.

— Вы говорили, что не можете передать мне дело Брэдли.

— Я же сказал: оно уничтожено.

— Тогда отдайте мне документы Джимми Отто.

Он засомневался, сбитый с толку ее просьбой.

— Зачем?

— Джимми погиб, так что никто не будет возмущаться нарушением врачебной тайны.

— А вам-то они зачем нужны?

— Он был партнером Брэдли. Они вместе путешествовали, вместе убивали. Если мне удастся понять Джимми, вероятно, я составлю представление и о том, каким человеком стал Брэдли.

Доктор немного подумал над этой просьбой, затем кивнул и поднялся.

— Его дело нужно поискать. Мне понадобится некоторое время.

— Вы держите его здесь?

— Думаете, я могу позволить себе хранилище? Все институтские документы теперь здесь, в моем доме. Если вы подождете, я найду эту папку, — пообещал доктор, выходя из комнаты.

Жуткие фотографии на журнальном столике выполнили свою функцию. Джейн больше не могла выдерживать их вида. Она стала собирать их в стопку, и вдруг перед глазами возник тревожный образ четвертой жертвы — еще одной черноволосой красавицы, засоленной, словно вобла, и Джейн задумалась: а вдруг в этот самый момент Джозефина отправляется в загробный мир?

Зазвонил мобильный телефон. Джейн ответила, отложив фотографии в сторону.

— Это я, — сообщил Барри Фрост.

Риццоли не ожидала его звонка. Приготовившись выслушать новости Барри о бедах на личном фронте, она тихо спросила:

— Как у тебя дела?

— Я только что разговаривал с доктором Уэлш.

Джейн знать не знала, кто такая доктор Уэлш.

— Это консультант по вопросам брака, к которой ты собирался пойти? Думаю, это хорошая идея. Вы с Элис все обговорите и поймете, что нужно делать.

— Нет, я еще не ходил к консультанту. Я звоню не поэтому.

— Тогда кто же эта доктор Уэлш?

— Та самая женщина-биолог из Массачусетского университета, которая рассказывала мне про болота и топи. Она звонила мне сегодня, и я решил, что ты должна об этом знать.

Разговоры про болота и топи — это уже большой прогресс, решила Джейн. По крайней мере он не плачет из-за Элис. Поглядев на свои часы, она прикинула, сколько времени может понадобиться доктору Хильцбриху на поиски дела Джимми Отто.

— …а это очень редкая штука. Поэтому ей пришлось потратить столько времени на идентификацию. Ей пришлось отнести его к какому-то ботанику из Гарварда, и он только что подтвердил это.

— Прости, — перебила его Джейн. — О чем ты говоришь?

— О частичках того растения, которое мы обнаружили в волосах Болотной леди. Там были листья и нечто вроде стручков. Доктор Уэлш сказала, что растение называется… — В воцарившейся тишине Джейн услышала шелест бумаги: Барри искал свои записи. — Carex oronensis. Это научное название. Еще оно известно как осока Ороно.

— Оно растет на болотах?

— И на лугах. Но любит еще и потревоженные места вроде расчищенных участков леса или обочин дорог. На вид образцы оказались свежими, так что доктор считает, что они застряли в волосах, когда тело перемещали. Раньше июля осока Ороно не плодоносит.

Теперь Джейн уже внимательно слушала то, что говорил Фрост.

— Ты сказал, это редкое растение. А насколько редкое?

— В мире есть только одно место, где растет эта осока. Долина реки Пенобскот.

— Где это?

— В Мэне. В районе Бангора.

Джейн поглядела в окно, на густую завесу из листьев, закрывавшую дом доктора Хильцбриха. «Мэн, — подумала она. — Брэдли Роуз провел здесь два года своей жизни».

— Риццоли, — сказал Фрост. — Я хочу вернуться.

— Что?

— Я не должен был бросать тебя. Мне нужно вернуться в команду.

— Ты уверен, что время пришло?

— Мне это необходимо. Я должен помочь.

— Ты уже помог, — ответила Джейн. — С возвращением.

Когда Риццоли повесила трубку, в комнату вошел доктор Хильцбрих с тремя толстыми папками в руках.

— Вот дело Джимми, — объявил он, передавая папки Джейн.

— Я хочу узнать еще кое-что, доктор.

— Да?

— Вы сказали, что институт закрыли. А что произошло со зданием?

Он покачал головой.

— Его выставили на продажу много лет назад, но покупателя так и не нашлось. Застройщиков этот участок не интересует, потому что находится черт-те где. У меня нет возможности платить налоги, и я вот-вот его потеряю.

— Там сейчас никого нет?

— Здание уже много лет закрыто.