Хранитель сокровищ

Она посмотрела ему в глаза, и безжалостный ледяной взгляд заставил ее содрогнуться. Хоть она и пообещала Хейворду быть учителем Макгрегора, но так больше продолжаться не может.

– Мистер Макгрегор, мы должны с вами поговорить, – решилась Элизабет.

Тот удивленно вскинул брови.

– Вы так считаете? – переспросил он. – Да.

Чтобы он не заметил ее сильно трясущихся рук, девушка изо всех сил стиснула их вместе. В каюту сквозь приоткрытую дверь врывался свежий морской ветер. Сделав глубокий вдох, чтобы немного успокоиться, она начала:

– Я понимаю – вы с самого начала были недовольны, что вашим учителем буду я. Давайте обсудим эту проблему с Марлоу, и он, уверена, вас поймет и подыщет на эту роль кого-то другого.

Хрустальный, с медной отделкой светильник источал мягкое, приглушенное сияние. Оно ложилось на темные густые волосы Эша невесомыми золотистыми лучиками. Красивые волнистые пряди прямо падали на воротник белой рубашки.

– В чем дело, леди Бет? – спросил Макгрегор. – Вы решили, что не справитесь и не сделаете из дикаря настоящего джентльмена?

От него исходила такая мощная сила, что она, словно пламя, поглощала вокруг себя пространство, отбирая у девушки кислород. Она чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег.

– Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь смог заставить вас сделаться тем, кем вы не хотите быть, – ответила девушка.

– Думаю, вы правы, – кивнул он.

– Я понимаю – у вас нет никакого желания учиться вести себя так, как подобает хорошему английскому джентльмену.

– Человеком делают не изысканные манеры, – язвительно заметил Эш.

– Да, – согласилась девушка. – Но именно хорошие манеры и отличают цивилизованного человека от дикаря.

Прищуренные глаза Эша мрачно посмотрели на Элизабет.

– Вы хотите сказать, что я нисколько не лучше какого-нибудь животного?

О Боже, опять этот человек ощетинился! Опять он лишил ее самообладания.

– Я вовсе не хотела сказать, что вы – дикий зверь, – ответила Элизабет, начиная горячиться. – Хотя порой ваше поведение и напоминает некоторых существ из зоопарка.

– Правда? – холодно уточнил Эш.

– Да. В частности, мне приходит на ум одно животное, на морде которого, красуются страшные клыки.

– Послушайте, леди, – нетерпеливо перебил Эш, – я не обещал, что буду приходить в восторг от ваших чертовых уроков.

Элизабет покоробила его грубость:

– Вы могли бы и не выражаться. Эш откинулся на спинку кресла.

– Вот уж никогда бы не подумал, что вы из тех, кто бросает дело, не доведя его до конца, – мрачно заметил он.

– А я не говорю, что бросаю начатое мною дело, – раздраженно возразила девушка. – Просто я подумала, что в обществе другого человека вы будете чувствовать себя более комфортно.

– Сомневаюсь, – отозвался Эш. – Я уже свыкся с вашей волевой и энергичной натурой и не хотел бы привыкать к кому-то еще.

– А я сомневаюсь, что нам удастся найти учителя, который спокойно относился бы к вашей свирепой манере себя вести.

Макгрегор положил руки на стол и подался к Элизабет.

– Вас, по-моему, я никогда не пугал, – усмехнулся он.

Ах, как он ошибался! Она боялась его куда больше, чем могла себе в этом признаться. Ее пугала горячая волна, которая накатывала всякий раз, когда он был рядом. А еще, с большим ужасом отмечала она, с каждым днем все больше и больше ее к нему тянуло.

– Нет, вы меня нисколько не путаете, – ответила Элизабет, стараясь казаться спокойной.

Эш вопросительно посмотрел ей в глаза, пытаясь найти правду, которую она хотела скрыть.

– Ну что ж, по-моему, это все решает. И на протяжении шести месяцев мы будем связаны с вами одной веревочкой.

«Будем связаны одной веревочкой» – это было не совсем то, что ей хотелось услышать.

– Похоже на то, – согласилась она. Поднявшись с кресла, Макгрегор лениво расправил широкие плечи, отчего белая рубашка туго натянулась на груди.

– Прошу извинить, но перед сном я хотел бы взглянуть на лошадей, – коротко обронил он.

Не оглядываясь на Элизабет, он вышел на палубу. Девушка смотрела ему вслед, пока он не скрылся в темноте. На сердце тяжелым камнем легла обида. Не в силах пошевелиться, она долго еще сидела, глядя перед собой. В таком состоянии ее и застал Хейворд, появившийся, через несколько минут.

– А где Пейтон? – спросил он, подходя к Элизабет.

– Пошел взглянуть на лошадей, – грустно отозвалась она.

Подойдя к шахматному столику, герцог внимательно окинул игровую доску.

– Похоже, и тебя, моя девочка, он разнес в пух и перья, – заметил он.

Задумчиво посмотрев на несколько оставшихся у нее пешек, она с горечью подумала, что этот человек разнес ее в пух и перья еще в тот день, когда она впервые его увидела.

– Ваш внук прекрасно играет в шахматы.

– Он вообще становится просто великолепным! Правда? – с улыбкой спросил Хейворд. – От того грубого молодого человека, которого мы увидели несколько дней назад, не осталось и следа. Спустя еще две-три недели мы и вовсе доведем его до совершенства, и никто в свете не сможет бросить на него косой взгляд.

– Похоже, он прекрасно адаптировался к нашей жизни, – поддержала опекуна Элизабет.

– Но сама ты, как мне кажется, так не думаешь, – осторожно обронил Хейворд.