Хранитель света

— Не добили мы тебя, — с трудом выговорил он и завалился на бок.

Юрий еще немного подождал, держа дверь на мушке, но оттуда больше никто не появился. Тогда он аккуратно положил пистолет на пол так, чтобы тот все время был под рукой, взял Полковника под мышки, снял его с Даши и положил на спину. Теперь они лежали рядом, одинаково неподвижные. Полковник еще дышал, глаза его были закрыты, в сухом лице не осталось ни кровинки, и теперь вдруг стало заметно, что он действительно очень немолод. Дашины глаза были широко открыты, она тоже дышала и, насколько мог судить Юрий, пребывала в сознании.

— Хватит валяться, — сказал он. Церемониться с девчонкой ему не хотелось. — Пора убираться отсюда.

Даша села, упираясь руками в пол, и провела ладонью по лицу, размазав по щеке кровь Полковника — ту самую, часть которой сейчас свободно циркулировала внутри ее молодого, упругого и красивого тела. Она посмотрела на ладонь, вздрогнула и перевела взгляд на Полковника. Глаза ее снова наполнились слезами.

— Что с ним? — спросила она.

— А ты не видишь?

— Вижу… Но он поправится?

Юрий снова посмотрел на Полковника, пощупал пульс. Пульс был, и это казалось знавшему толк в огнестрельных ранениях Юрию Филатову настоящим чудом.

— Нет, — сказал он, — не думаю. Если бы прямо сейчас положить его на операционный стол в хорошей клинике, у него был бы шанс. А так… До райцентра мы его не довезем, да и чем ему помогут в райцентре?

Даша заплакала — молча, медленными, трудными слезами. Юрий хотел встать, но вместо этого почему-то сел на грязный пол. Сигареты куда-то запропастились; он вяло махнул рукой и перестал искать, но тут Даша, не переставая плакать, вынула из заднего кармана джинсов расплющенную пачку и протянула ему. Юрий помедлил, но сигарету все-таки взял и прикурил от Дашиной зажигалки. Сигарета была дамская, чересчур легкая, и он курил ее, не ощущая никакого вкуса, словно втягивал в себя через бумажную трубочку подогретый воздух.

— Он просил тебе передать…

— Что? — стоя на коленях, Даша подалась к нему. — Что он просил передать?

Юрий всмотрелся в ее запачканное кровью лицо. Это лицо выглядело осунувшимся, а главное, Юрий уже не находил в нем той ослепительной красоты, которая так поразила его там, в Бельгии. И дело было вовсе не в бледности, не в грязных разводах и не в свалявшихся паклей пыльных волосах, из которых во все стороны торчал какой-то мусор. Внутри Дашиного лица словно выключили свет, и теперь это лицо стало очень обыкновенным и даже простоватым. Глаза и нос Даша унаследовала от Полковника, а все остальное, наверное, досталось ей от матери, которую Юрий никогда не видел.

— Что просил передать мне Александр Евгеньевич? — требовательно повторила свой вопрос Даша.

Юрий посмотрел на Полковника. Полковник еще дышал, розовая пена вздувалась у него на губах пузырями на выдохе и опадала на вдохе.

— Александр Евгеньевич просил передать, чтобы впредь ты вела себя осторожнее, — сухо, совсем как Полковник, сказал Юрий. — Твои выходки слишком дорого обходятся.

Даша вздрогнула и резко выпрямила спину, на секунду сделавшись похожей на прежнюю Дашу Казакову. Юрию даже показалось, что она сейчас надменно осведомится по-французски: «Кес ке се?» — «Что такое?» Но Даша не узнала человека, который спугнул их с Дэном в Бельгии, и поэтому надменно осведомилась по-русски:

— О чем это вы? Кто вы такой, чтобы говорить мне подобные вещи?

Юрий выбросил окурок в груду битого кирпича на месте печки.

— Никто. Так, прохожий.

Ему хотелось залепить соплячке пощечину, но он сдержался. Вместо этого он тяжело поднялся, подобрав с пола серебристо-черный, похожий на китайскую игрушку «глок», перешагнул через Юрченко, взял со стола сигареты и снова закурил. Мимоходом он отметил про себя, что сидевший в углу Долли, кажется, уже отошел, а вот Хохол еще хрипло постанывал у дверей, время от времени принимаясь слабо копошиться в луже собственной крови.

Джип за окном уже догорел, лишь по спекшейся обуглившейся резине колес время от времени воровато пробегали бледные язычки пламени. С той стороны отчаянно несло паленым. Женщина в красном тоже была мертва — хорошая женщина, хотя и немного странная. Откуда она все-таки взялась?

— Долго вы будете курить? — резко спросила у него за спиной Даша.

— Не знаю, — не оборачиваясь, сказал Юрий. — А что?

— Вы сами сказали, что отсюда надо уходить.

— Уходи.

— То есть как это — уходи?

— Ногами, — сказал Юрий. — Ты свободна, тебя никто не держит. Машин на улице навалом, и все с ключами. Две или три из них, наверное, могут двигаться без буксира. Заводи и поезжай. Или тебе надо, чтобы я вывел тебя отсюда, набросив на плечи одеяло? Так ведь корреспондентов с фотоаппаратами снаружи нет, да и одеяла я тоже что-то не наблюдаю. Где оно, кстати? Может, в нем похоронили ту несчастную дурочку, палец которой господин Казаков получил по почте в оригинальной упаковке? Или вы тут грелись любовью, и одеяло вам было ни к чему?

— Вы как-то странно со мной разговариваете, — медленно сказала Даша.