Хранитель тайн, или Сброшенная маска

Хотя деревушка и глухая, но бомжи и хулиганы могли залезть в дом и пошуровать в нем. Много ли им надо? Еда, одеяла-подушки… Конечно, Вера права – ехать туда одной крайне неразумно. Но просить Володю об этом не хотелось. Он может воспринять мою просьбу о помощи как знак внимания и продолжить свои ухаживания. А ведь я твердо решила удерживать наши отношения в дружеских рамках. Лучше прибегнуть к помощи Шашковой. Мне будет нужен внедорожник. Если место глухое, как его описывают, то на обычной машине я туда не доберусь.

Я набрала номер телефона Шашковой в надежде, что она не спит и у нее нет ее Сосницкого. Наличие Сосницкого сильно осложнило бы мне разговор. Но мне повезло: Шашкова была одна и, судя по голосу, уже успела приложиться. Наверное, Ирка умирает со скуки, вот и заливает ее вином.

– Как ты? – спросила я после краткого приветствия.

– Ничего. Ску-у-чно, – протянула она. – Сижу и потихонечку потягиваю шампань. Напиток благородных девиц.

– Не переборщи!

– А мне плевать! Как ты-то? Может быть, мне к тебе приехать? Потусить немного, устроить девичник!

– Не надо. Вдруг твой нагрянет, а тебя нет. Переполох поднимет, всех на уши поставит, и в конце концов выйдут на меня. Мне это не надо.

– Но Володя же знает, что ты в городе, и Богданов, и Василенко. Считай, что все знают.

– Надеюсь, у них хватило ума не трепать о моем появлении.

– Ума? – фыркнула Шашкова. – Где ты ум у мужиков-то нашла? Где был ум, там член вырос. Разве не слышала такую поговорку?

– Слышала!

– Ну и чего тогда говоришь? О каком уме?

– Ладно. Твоя взяла. Но все равно тебе светиться у меня лишний раз не надо… Но у меня к тебе просьба есть одна.

– Как просьба – так, Шашкова, давай! Как приехать – Шашкова, сиди и не высовывайся! А мне, может быть, скучно! И вообще хочется все бросить и уехать в Николаев.

– Эту песенку я уже слышала.

– Ну и что! Может быть, мне здесь тошно. Даже сала нормального нет.

– У тебя же весь холодильник салом забит. Ты как съездишь на родину – так тоннами оттуда сало свое везешь. Ир! – решила я заговорить о деле. – Мне внедорожник твой нужен.

– Собралась куда?

– Да поездить по окрестностям надо.

– Дашь тебе внедорожник, шалаве беспутной, – поддела меня Ирка, – а потом – ни тебя, ни машины. Ищи-свищи ветра в поле. Разве можно кому-то доверять в наше время?

Я слушала ее ворчание вполуха. Я понимала, что Ирка обижена на меня, ей хочется приехать и потрепаться «за жизнь», но я не могла подвергать риску ни ее, ни себя, поэтому и не реагировала на выпады и подколы. Я знала, что Ирка, в сущности, добрейшая душа и всегда придет на помощь. Так было и на этот раз.

– Ладно. Дам, – пробурчала она. – И почему это ты из меня веревки вьешь?

– Просто ты – человек, Шашкова, а не двуногое насекомое. Так что тебе мое огромное мерси. Завтра подгонишь? Нет, лучше сегодня. Я намерена рано выехать. Черт! Ты же пьяна. А я к тебе ехать не могу. Слушай, Ир! Ты можешь завтра ко мне часиков в семь подкатить или в крайнем случае в восемь. Я на тебя и твою сознательность очень рассчитываю. А? Поставь будильник на половину седьмого и приезжай ко мне. А потом снова спать завалишься!

– Без вопросов. Даже обижаешь. Если надо встать – я встану. Расскажешь, что за дело-то?

– Постараюсь, – пообещала я.

– За мою душевную доброту она еще постарается, – возмутилась Шашкова. – Выложишь все как на блюдечке. Иначе на мою помощь и сердобольное сочувствие и не рассчитывай.

Ирка, как ни странно, не подкачала и приехала в семь на своем черном джипе. Она стояла и трезвонила в дверь, не снимая пальца со звонка, когда я кричала ей:

– Иду! Иду!

Шашкова была при полном параде. В розовом спортивном костюме и с розовым обручем в волосах. Еще она успела навести макияж и накрасить губы двумя слоями блеска – они так и лоснились-переливались, как накачанные силиконом, хотя у Ирки от природы были свои пухлые, соблазнительные губы.

– Машинка тебя во дворе дожидается.

– Пламенное пионерское спасибо! – сказала я, подхватывая дорожную сумку и надевая кроссовки.

– Ты никаких подозрительных машин не заметила? Тебя не пасли по пути? Между прочим, могла бы по-другому одеться. Для конспирации, – заметила я. – А то такую красотку за три версты вычислишь.

– Соколовская! Я даже мусор выношу при макияже. А тем более ехать по городу. Вдруг я мужчину своей мечты встречу. И буду в тот момент чувихой ненакрашенной и по этой банальной причине свое огромное личное счастье прохлопаю.

Я принялась зашнуровывать кроссовки.

– Как, ты меня даже кофе не напоишь и не расскажешь, куда ты собралась в такую рань?

– Ир! Все потом. Честное слово! Не сердись! За мной – чаепитие со всеми подробностями.

– Что с тебя взять! – вздохнула Шашкова. – Бери… – И она помахала ключиками от машины.

– О’кей!

Она повернулась и пошла вниз по лестнице.

– Меня что, не подождешь?

Ирка повернулась ко мне и усмехнулась.

– Конспирация!