Хранитель талисманов III

Никита с Арнавой встали из-за стола, подошли друг к другу, обнялись, подержались в объятиях. Велехову не хотелось расставаться с женой ни на мгновение, но у неё приказ от Брады вылетать сейчас. И Никита знал, что его берегиня лишь платье сменит, вернее, сбросит, броню наружу выпустит и станет лазурным драконом. Ей в путь собираться не надо. Она прямо сейчас и полетит. Да им с оборотнями тоже, в общем-то, собираться не надо. Встанут на лапы и помчат в Рилеву. Брада, наверное, уже поговорила с Иваном, так что князь сейчас наверняка топает в гараж за машиной, а Софья причитает:

– Опять! Да сколько можно мотаться туда-сюда?!

Княгиня только, только отошла от потрясений после всех сражений, родила Ивану двойню – мальчишку и девчонку. Весь княжеский двор в пелёнках и молоке.

Никита, подумав об этом, не удержал улыбку, и Арнава тоже усмехнулась:

– О Рилевских подумал? Сейчас там Софья Ивану высказывает.

Велехов засмеялся, поцеловал берегиню:

– Лети, моя сила. Не забудь вернуться. Без тебя не смогу.

Арнава отошла от него на десяток шагов и потянула за чёрные шнурки, пронизывающие всю длину тёмно-синего платья, обшитого серебряным узором. И оно спало с неё, едва опередив жёсткие чешуйки брони. Тело девушки исчезло под ними всего за мгновения, и лазурный дракон, изящный изгибами тела и грациозный, взмыл в воздух, смахнув потоком ветра из-под крыльев бокалы со стола. Оборотни засмеялись.

– Вот какая у нас берегиня, – Рир с восхищением проводил Арнаву в небо.

Хелия пошла за её платьем, подняла его с земли и аккуратно свернула.

– Со шнурками-то мы хорошо придумали, – усмехнулась она. – А то ж сколько платьев так порвать можно.

Никита ловил глазами блеск лазурной брони в небе, пока он не исчез вдали, а потом обернулся к Лютику:

– Ну что, всем скажешь, что хранитель ушёл по делу в Рилеву.

– Скажу, – кивнул Лютик.

– И за Хелией пригляди, – заметил Димка.

– Пригляжу, – согласился Лютик.

Хелия только весело отмахнулась. Рир и Димка опустились на землю чёрными волками, и Никита встал на лапы в синем пламени, осветившем белую шерсть. Оборотни, не задерживаясь больше, помчались из дворца по окольным улочкам, ведущим из города, чтобы не попасть на глаза любопытным жителям. И уже через несколько минут покинули Танадор.

Путь до Рилевы прошёл быстро. Никита с оборотнями его проделывали в среднем раза три в месяц. Нет, нет – да и ринулись все к Ивану и Софье в гости. Малышню понянчить. Если утром вышли, то к вечеру уже добрались. Лапы горят, но это ж для оборотня сладкая боль. А сейчас, выйдя в обед, торопились вдвойне, потому что в этот раз не в гости, а по делу.

Домчались в темноте, застали ночные огни города. В Рилеве сразу направились в княжеский дом, вошли во двор, поприветствовали воинов ночного дозора, и как раз сам князь навстречу оборотням на своём «Тигре» выехал. Увидев Никиту и парней, вышел из машины и направился к ним. Обнялись.

– Ну, беда… – сразу сказал Иван. – Я такого даже представить не мог.

Рир кивнул за спину князя. К ним шла Софья. Никита усмехнулся внешнему виду княгини. Длинные золотые волосы были забраны в лохматый хвост, а не в гладкие аккуратные косы, как обычно. Шнурки платья, тёмно-красного, как вино, на пышной груди завязаны небрежно, так словно, глядя на себя в зеркало, Софья отмахнулась и сказала:

– Довольно и того, что хоть как-нибудь завязаны!

И лицо княгини с округлыми румяными щёками было недовольное.

– Ой, – вздохнул Иван.

Оборотни переглянулись, но князь зря боялся Софьиного недовольства. Подойдя, княгиня обняла Никиту и парней.

Велехов сразу спросил:

– А где малышня? Чего не вынесла? Хоть поцеловал бы.

– Спят, – отмахнулась Софья. – Того, кто разбудит – казню.

Оборотни засмеялись.

– Да ладно, ты, поди, княгиня, на них сонный приказ шепчешь, если не спят, – заметил Рир.

– Конечно! – возмущённо всплеснула руками Софья. – И не только сонный. Всё, что знаю шепчу. Чтобы хорошо кушали, чтоб животик не болел. А то ж невозможно будет.

– А что, ругать парней не будешь? – тихонько спросил Иван.

– Их не буду, – отмахнулась княгиня, – а на тебя я уже покричала.

– За что, Софь? – спросил Никита.

– За то, что опять катит туда, где угроза, – вздохнула Софья. – Да толку-то от моих слов. Приказала берегиня. Делать нечего. Берегите себя в этом деле.

Велехов нахмурился, в лицо княгини вгляделся. Нет, на самом деле то, что он принял за недовольство, им не было. Княгиня будто бы боялась. И поймав на себе взгляд Никиты, покачала головой:

– Верно думаешь. Страшно мне, чувство какое-то тёмное, и не пойму что это. Будто приближается к нам что-то, а что – понять не могу.

– Всё хорошо будет, – пообещал Никита, – я за Иваном пригляжу.

Князь усмехнулся этим словам:

– Ну, пригляди, пригляди.

– А Вурда где? И Туран? – спросил Рир.

– К вратам прилетят, – отмахнулся Иван. – Кстати, и нам пора.

Рассвет уже занимался над городом, а путь предстоял долгий. Князь открыл дверцу машины, подтащил сумку, вынул свёрнутую одежду и ножницы.

– Давайте, себя в порядок приводите, – сказал он. – Постричься, переодеться, обуться.