Хранитель теней

выполнена – Маг подошел вплотную к потоку и, нагнувшись, зачерпнул пригоршню светящейся воды. С довольным видом он махнул рукой Тирраэлю, приглашая его подойти.

Тирраэль подошел к нему сбоку и осторожно опустил руку в поток. Вода была тёплой на ощупь, Князь принюхался, от неё исходил нежный аромат молодых роз.

– И, что, сейчас мы можем пройти на ту сторону, -

Князь, деланно небрежно махнул рукой в сторону туннеля.

– Можем, но я бы пока не стал этого делать, – Маг

стал снова рыться в своём мешке.

– Возмущение Эфира, произведённое моей магией,

может привести к некоторым нежелательным последствиям.

– Каким же – Тирраэль отвлёкся от созерцания

розового потока.

– О, не беспокойтесь мой друг, они нежелательны

только для меня. Ведь я как бы это сказать являюсь фигурой вне закона во всех Мирах, и мне очень не хотелось, что бы кто-то раньше времени узнал, что я снова в игре. – Андорг, наконец, выудил из сумки необходимый ему предмет. Это оказался изумрудного цвета шар, величиной с куриное яйцо.

– Форма одного нейтрализуется пропорцией другого,

– проговорил Маг и, хитро глянув на Тирраэля, бросил шар в квадрат. Раздался хлопок, яркая вспышка и, когда к Князю вернулась способность видеть, он с удивлением, граничившим со страхом, обнаружил, что стоит посреди двора своего замка. Стража, напуганная внезапным появлением Тирраэля, бросилась к нему, доставая на ходу оружие. Но, узрев в нём своего Повелителя, тут же ретировалась, уступая место подоспевшим гвардейцам личной охраны. Минотавры мгновенно окружили Князя плотным кольцом и быстро повели его под прикрытие стен. До того, как стражи завели его внутрь, Тирраэль успел заметить, что Мага с его страшными помощниками ни где не было видно.

6.

Прошло уже несколько дней, а Маг всё не объявлялся. Тирраэль, лениво развалившись на троне, отрешённым взглядом взирал на происходящее в тронном зале.

Это был самый большой зал дворца, тысячи светильников озаряли его своды, сотни гостей в причудливых нарядах сидели за столами, ломящимися от всевозможных яств. Слуги-карлики сновали туда-сюда, поднося к столам всё новые деликатесы и тут же унося на кухню горы грязной посуды. Один из них замешкался, и десяток тарелок разбилось о мраморный пол. Тут же к провинившемуся подскочил стражник и неуловимым движением снёс бедняге голову, чем вызвал бурное веселье среди окружающих.

На противоположном от трона конце зала проходило театрализованное представление. На огромной сцене стояли декорации древнего замка. На его стенах толпились люди с закованными в кандалы ногами, изображавшие его защитников. Посреди сцены горело два костра, у которых сидела дюжина Троллей с арбалетами в когтистых лапах. Неожиданно прозвучал горн, могучий Тролль изображавший Короля, выехав на коне на середину сцены, взметнул вверх знамя. Тролли, сидящие у костров, нехотя поднялись и засеменили к стенам замка. Люди, толпящиеся на верху, подгоняемые снизу острыми пиками стражников, стали лить на Троллей воду, очевидно изображавшую расплавленный свинец. Чем тут же вызвали бурное негодование внизу. Тролли в безумной ярости, забыв про сценарий пьесы, стали посылать арбалетные болты в столпившихся наверху людей. Зал зааплодировал, неожиданному повороту сюжета. Побросав разряженное оружие на сцену, Тролли стали карабкаться по стенам, оставляя на них глубокие борозды от когтей.

Уцелевшие люди в ужасе бросились врассыпную, но тут же были возвращены назад, ощетинившейся частоколом копий охраной. Наконец Тролли взобрались наверх, и началась кровавая бойня, сопровождаемая безумной музыкой и громкими воплями несчастных жертв.

Зрители разразились громкими криками и стоя аплодировали победителям. Один из Троллей швырнул в зал оторванную голову, чем вызвал новый взрыв оваций.

Тирраэля несколько развеселило представление, постановка, конечно, была слабая, но реалистичная игра актёров, кое-как вытягивала спектакль на должный уровень.

Затем декорации замка сменились мрачным подвалом, в котором было установлено несколько пыточных машин. Начался Праздник Боли. Около часа несчастные сменяли друг друга в безумной карусели смерти и страданий. Наконец облачённые в красную кожу палачи удостоились своей доли аплодисментов и по знаку мерзкого карлика, исполняющего роль распорядителя, оркестр заиграл музыку – настало время танцев. Столы были быстро унесены прислугой и по залу в безумном хороводе красок закружились танцующие пары.

Гидеос, встав на цыпочки, что-то быстро затараторил на ухо Князю. Тот задумчиво изогнул бровь и, саданув Гидеоса закованным в броню кулаком по уху, медленно процедил сквозь зубы.

– Зови!

Тварь быстро юркнула в полутьму ближайшего коридора. И через минуту вернулась, ведя перед собой прелестную молодую девушку в изящном одеянии из тёмно-бордового бархата и копной золотистых волос ниспадающих подобно лесному водопаду на её высокую грудь. На девушке не было ни каких украшений, что выдавало в ней прислугу, хотя, судя по наряду, прислуживала она очень богатым хозяевам.