Хранитель Урожая

– Так я знал?

– Еще бы ты не знал! – возмутилась Леиф с возбуждающей бархатистостью в голосе. – Ты же в те же сутки заставил меня буквально прокричать об этом под собой, когда ты часами мучал и истязал меня!

– Озабоченная!

– Озадаченный! – томно мурлыкнула в ответ Леиф.

Мы вышли из природного коридора, образованного сиротевшими деревьями, и пошли по спускавшейся вниз дорожке. Зажглись фонари, заливая кладбище оранжевым светом, и под ними тут же неприветливо ссутулились моросящий дождь и тени.

– Нам уже поздно язык зубами зажимать, да? – уточнил я.

– Поздно, – согласилась Леиф. – Да пуская слушает: она и так это всё знает.

– Нам скрывать нечего! – крикнул я во весь голос. – А тебе?!

Мерцавшие тени изобразили перед нами большую черную улыбку и разлетелись в разные стороны, продолжая закрывать собой неверные тропинки.

– О мрак!.. – обомлел я. – Так она и вправду слышит?! – Я постарался не лязгать зубами. – Что было д-дальше?

– Все – на тебя, ты – против всех, – ответила Леиф, пытаясь прочитать эпитафии в слабом свете оранжевых огней. – Я при этом, как ты понимаешь, всегда была при тебе.

– В роли д-двуликого Януса⁶?

«Неужели "другой я" хотел прибить ее именно за это? – вдруг сообразил я. – Или есть что-то еще?»

– Да хоть в роли двухдверного ануса! – отмахнулась Леиф. – Теперь-то какая разница?

– А этот хрен, которого я создал?

– Плевал он на тебя.

– А ты?..

– Я? Я была и с тобой, и с ними. В мире тогда всё порвалось и извратилось. Кладбища больше не голодали: войны следовали одна за другой. Потом нефть, религия, обоюдоострая демократия…

– Да-да, а еще порно без сюжета, – торопливо прервал я Леиф. – Я-то почему жив при таком раскладе?

– Твое хилое человеческое тельце может и само убить себя, Келс: подавился – и всё, нет тебя. Но вот твою суть, что иногда надевает эту пахнущую скрипящей кожей, потом и семенем оболочку, – томно показала на меня Леиф, – сущности уничтожить не в силах. Так что с тобой поступили по-другому.

– Как именно «по-другому»? – сипло спросил я.