Хранитель: в плену твоих фантазий

  В голове у Билла словно пазл сложился... Он ни разу за эти месяцы не видел Тома рядом с Котом. Кота отдельно видел. Тома отдельно видел. Даже когда они якобы были вместе в одной квартире, Кот всегда был заперт на кухне, а Том сидел в комнате... Так может быть, дело-то не в пресловутой айлурофобии, а совсем в другом? Хранитель может быть кем угодно. И сейчас одно из двух: или Том - это Кот, или Кот - это Том.

  Кот изящно запрыгнул в кресло. Длинный пушистый хвост свисает с подлокотника, как хвост дракона в лесу. Черный кот. Иссиня-черный Хранитель. Кот физически не мог быть другого цвета. Только черным.

  - Томариэль... - неуверенно сорвалось имя с губ.

  И Кот вскинул голову, прислушиваясь к слову.

  - Томариэль... - повторил Билл. - Тебя зовут Томариэль! Том! Томариэль! Ты не кот, ты дракон! Хранитель! И ты снова меня обманул?

  Злость накатила на него волной. Лютая, испепеляющая, уничтожающая злость и обида. Томариэль!

  - Обернись немедленно! - завопил он на Кота. - Я тебе приказываю! Немедленно стань человеком!

  Кот даже ухом не повел. В его огромных глазах не было страха, лишь интерес и ехидство.

  Билл подлетел к нему вплотную. Схватил за шею и затряс, громко крича в мордочку:

  - Я приказываю тебе обернуться! Томариэль! Немедленно стань человеком! Ты меня слышишь, мерзкий ублюдок!

  Кот, не издав ни звука, выпустил когти прямо в кожу запястий. Нет, он не драл ее, не порвал в лоскуты, он не причинил никакого вреда своему хозяину. Просто весьма ощутимо всадил когти в кожу, проколов ее. Билл отшвырнул Кота в сторону. Приземлившись, животное уставилось на него. И снова этот совершенно осознанный, понимающий взгляд.

  - Я приказываю! - проорал он жестко.

  Кот прижал уши и ощерился, продемонстрировав большие белые клыки. Шерсть вздыбилась, усы стали топорщиться. Казалось, он увеличился в объеме вдвое. Одна лапа приподнята. Когти наружу.

  - Я приказываю тебе обернуться, Томариэль. Ты обязан меня слушаться. - Каждое слово, словно брошенный и попавший в цель камень.

  Кот зашипел. Хвост бьет из стороны в сторону.

  Если бы Билл не видел этого собственными глазами, он бы ни за что не поверил. Он увидел, как большой черный мейн-кун усилием воли заставил себя успокоиться. Он перестал скалиться и прижимать уши. Шерсть улеглась. И только нервно дергающийся хвост все еще выдавал, что он напряжен. Кот бросил на него взгляд, полный обиды, и гордо удалился на кухню.

  Билл сглотнул, еще не до конца понимая, что произошло. Пошел следом за Котом. Тот демонстративно запрыгнул на подоконник. Посмотрел на него. И прежде чем Билл успел хоть что-то сообразить, нырнул в приоткрытое окно и растворился в полумраке.

  - Том! - кинулся к окну Билл. - Том! Томариэль!

  "Я хранитель, а не раб", - словно сказал кто-то.

  И Билла это взбесило. Он обвел черным взглядом помещение.

  - Не раб, говоришь? Хорошо. Я тот, кто создал этот мир и все живое в нем. Я тот, кто создал тебя. Я буду тем, кто тебя и уничтожит. С шизофренией надо бороться радикальными методами. Нет ничего - нет шизофрении.

  История 30.

  Враги окружили его. Хранитель обвел их взглядом и оскалился. Это будет его последний бой. Да, он многих заберет с собой, но один против целой армии Хранителей низшего мира он не выстоит. И никуда не скрыться, убежать или улететь не получится. Он в западне. И они пришли, чтобы забрать его жизнь. Что ж, он готов. Жаль, что Творец не увидит, как погибнет его верный друг и хранитель памяти его Рода.

  - Остановись, - прошептал он непонятно кому. - Не делай этого.

  Стоящий напротив дракон лишь ощерился. Хранитель чувствовал, как адреналин гуляет под его кожей.

  - Ты будешь первым.

  - Только после тебя, - прошипел. Черной тенью метнулся на Хранителя.

  Короткий удар.

  Хруст.

  Тело под ногами.

  Еще один. И еще. Мертвое тело.

  Удар в бок. Увернуться. Надо беречь крылья. Снова удар. И боль пронзает тело. Развернуться. Ответить. Еще одно тело.

  Он не помнил, сколько прошло времени и скольких он убил. Он уже сам истекал кровью и едва держался от усталости на ногах. Хранитель дрался не на жизнь, а на смерть. Ему было нечего терять, кроме своей жизни. А в существующих условиях продолжительность его жизни зависела исключительно от того, насколько его хватит. Сейчас силы были на исходе, а враги все нападали и нападали.