Хранитель Виртуальности

— Ровно столько, на сколько у тебя хватит денег. Обычно это три-четыре месяца, если ты очень богат — десять-двадцать. Первая же ломка, не подкрепленная дозой, кончится смертью. Ну, тебе пора, одевайся.

Я с трудом встал. Ноги мелко дрожали, во рту пересохло. Я налил себе полную рюмку коньяку, выпил, немедленно повторил.

Афродита тоже подошла к столику, выпила шампанского. Ее, как и меня, слегка покачивало.

— Так ты все-таки смотрела? — догадался я. — Значит, тебе тоже осталось два-три месяца?

— Что я, дура, что ли? — одарила меня Афродита улыбкой Джоконды. — Просто я немного выпила, дожидаясь твоего возвращения.

— Долго я улетал?

— Часа полтора, наверное.

Я подумал, что у меня больше никогда не возникнет желания спать с женщиной. Мне стало так грустно, что я с трудом сдержал переставшие было течь слезы.

— Не плачь, глупенький!

Афродита прижала мою голову к своей обнаженной груди. Меня это никак не взволновало. Плотина стыда рухнула, слезы вновь ручьем хлынули из моих глаз.

— Ну-ну, успокойся… Когда ты примешь следующую дозу, мужская сила вновь вернется к тебе. Но что она по сравнению с тем, что дает виртаин?

И в самом деле. Что секс по сравнению с улетом? Невинный поцелуй ребенка.

— Я приду за виртаином завтра, рано утром, — предложил я.

— Нет. Через три дня. Я уже объяснила почему! — повысила голос Афродита. Одевайся же!

Я послушно оделся. На фоне облаков обозначились контуры двери, ведущей в кабинку телепорта..

— Быстрее! — торопила Афродита. — Я вовсе не хочу светиться в вирте!

Ну что же, полтора часа — срок вполне достаточный. Афродиту наверняка вычислили и в вирте, и в реале. Я вошел в кабинку телепорта, набрал адрес.

Прозвенел гонг. Я вышел из кабинки и очутился в своем кабинете.

Очки хомоскафа стали прозрачными. Я подошел к столику, налил из бутылки, в которой когда-то был коньяк «Наполеон», минеральной воды в широкий бокал богемского стекла, жадно выпил, немедленно повторил…

Лишь после третьего бокала я смог говорить с шефом.

— Кирилл, ну, что там?

— Все в порядке, ее вычислили и уже установили наблюдение. Надеюсь, через три-четыре дня столь же успешно проведем вторую фазу.

Вторую — может быть. Даже третью. Но вот четвертая, как всегда, окажется неудачной. Такая уж у меня работа…

— Я на сегодня свободен?

— Да, конечно! Отдыхай, набирайся сил. Завтра выйдешь?

— Надеюсь, — пожал я плечами. До завтра еще дожить надо.

Предельно аккуратно сняв скаф — не дай Первый повредить его прессоры-сенсоры! — я ложусь прямо на полу, покрытом ковром с пышным ворсом. Дверь кабинета заперта, никаких «жучков» здесь нет и не может быть — за этим тщательно следит не только служба безопасности Винтерпола, но и я сам. Так что вполне можно расслабиться и хоть немножко оттянуться.

Этот виртаин так выматывает… Никуда я, конечно, не улетал, никакого экстаза не испытывал. Но изображать подобное в течение полутора часов трудно даже мне.

Я бормочу слова аутотренинга: «Мои ноги полностью расслаблены… Мои руки полностью расслаблены… Мышцы шеи и головы полностью расслаблены… Я становлюсь похож на облако в штанах… Облако в штанах и рубашке…» Ну и так далее. Конечно, неплохо было бы оттянуться по полной программе, представив себя, допустим, лужей. Спокойной полубесчувственной лужей, в которой отражаются плывущие по небу пушистые облака, находящиеся в состоянии перманентного экстаза. Но такую роскошь я не могу себе позволить — слишком долго потом придется восстанавливать форму. Так что ограничимся облаком в штанах.

Минут через тридцать, уже не такой разбитый и усталый, я собираю себя с пола, потягиваюсь, проверяя, как функционируют мышцы, выхожу в коридор, закрываю кабинет на ключ.

Навстречу мне идет Костя Щегольков, начальник четвертого отдела.

— Привет, Оловянный шериф! Говорят, ты опять с уловом?

— Думаю, мелкая рыбешка. Лицензиаты виртаина так законспирированы, что их с собаками не найдешь.

— Да, виртаин никакие собаки не чуют, — хмыкает Костя. — Ну, удачи!

— Спасибо.

Кличка «Оловянный шериф» намертво прилипла ко мне еще пять лет назад, как только я приехал из Штатов, чтобы поучить русских копов вылавливать установщиков и дистрибьюторов виртаина. Пока установщики работали только в вирте, проблем не было. Какая разница, откуда заходить в вирт, из московского кабинета или из чикагского. Несколько секунд — и в одной из закрытых гостиных Винтерпола можно расположиться поудобнее на стандартном стуле и обсудить с коллегами из дружественной страны все проблемы. Но когда установщики, после нескольких широкомасштабных облав, почти все исчезли из вирта и начали активно работать в реале, пришлось и нам менять методы работы. Конечно, в вирте начали создавать тренажеры, позволявшие быстро обменяться опытом, но разработка тренажеров — дело нескорое, а установщики виртаина меняли тактику чуть не каждый месяц. Вот тогда-то и было принято решение обменяться специалистами. Приехал я в Москву, родной город моих прадеда-прабабки, он мне понравился. Через полгода привез из Штатов жену, дочь… Так и живу.