Хранитель вод

За этим увлекательным разговором мы проплыли через центр города. Солнце за кормой окончательно исчезло из виду, прямо по носу взошла луна. Немного поработав штурвалом, чтобы выйти на фарватер, я взял курс на юг и уже собирался поднять катер на глиссер, но прежде все же решил задать Джекки еще один вопрос:

– В последний раз спрашиваю: ты точно не хочешь сойти?

Пес обернулся, давая понять, что слышал мой вопрос. Оранжевый ящик находился точно между его передними лапами, и я подумал, что Дэвид был бы доволен.

– Нет? Ну, как хочешь. Только имей в виду, что это не прогулочная лодка, поэтому тебе придется отрабатывать проезд.

Джекки лег. Он по-прежнему смотрел вперед, но его хвост ходил из стороны в сторону. Я воспринял это как знак согласия.

После этого я увеличил скорость, и мы помчались вперед, с легкостью пожирая милю за милей. Мой молчаливый спутник лежал на носу, положив голову на оранжевый ящик, и только его длинные уши полоскались по ветру. Впрочем, каждые десять или пятнадцать минут он соскакивал с носовой площадки, подходил ко мне, обнюхивал мою ногу, обнюхивал гальюн и ведущую в него дверцу и снова возвращался на нос. После третьего раза у меня появилось ощущение, что он хочет что-то мне сообщить, поэтому я сбросил скорость и причалил к западному берегу. Спрыгнув на песок, Джекки сделал свои дела, обнюхал с полдюжины крабовых нор, попытался раскопать одну, но быстро бросил и снова вскочил в лодку.

Вот это я называю – умная собака!

Впрочем, была одна проблема, о которой я не подумал.

– Слушай, приятель, – обратился я к Джекки. – Нельзя сначала копаться в грязи, а потом расхаживать по палубе, как будто так и надо. – Я показал на воду. – Иди-ка, вымой лапы.

Джекки сдвинул уши вперед и слегка наклонил голову, словно хотел спросить – я серьезно или просто так шучу?

– Абсолютно серьезно. – Я снова показал на мелководье.

Джекки выскочил из лодки, проплыл от носа до кормы и взобрался на купальную платформу. Как следует встряхнувшись, он вопросительно взглянул на меня, словно ожидая одобрения своим действиям.

– Так-то лучше.

Становилось все темнее, но мы продолжали плыть по Каналу. За бортом промелькнули Джексонвилл-бич, Понте-Верда, Марш Лендинг и ранчо Ди-Дот, которым владели те же самые люди, которые основали «Уинн-Дикси»[8]. Если кто не в курсе, Ди-Дот представляет собой огромный частный парк, где паслись настоящие бизоны, пока их не выжили многочисленные змеи и москиты. Потом над нами промелькнул мост Палм-Вэли, и мы поплыли мимо национального парка Гуано-ривер.

Полночь застала нас в заливе Сент-Огастин. По правде сказать, это не самое лучшее место для ночного плавания при ветре в двадцать узлов, поэтому, как и многие пираты до меня, я повернул на запад – подальше от разбушевавшейся Атлантики, и взял курс на старый форт Сент-Огастин – он же Кастильо де Сан-Марко, который был построен испанцами примерно в 1565 году. Джеймстаун может сколько угодно считать себя первой европейской колонией в Америке, однако к тому моменту, когда англичане высадились на Американском континенте, в Сент-Огастине уже жили дети и внуки испанцев, европейцев и выходцев из Африки. В общем, если и есть такое место, откуда пошла современная Америка, то оно находится именно здесь, среди бесчисленных ручьев и болотистых, кишащих москитами берегов.

Наконец мы миновали Львиный мост и пришвартовались к северному причалу муниципальной яхтенной стоянки. Я так устал, что поленился искать отель. Вместо этого я устроился на кормовом диванчике и проспал пять или шесть часов. На рассвете меня разбудил Джек, который старательно вылизывал мне лицо своим толстым, горячим, слюнявым языком.

Глава 5

Собаку я отпихнул.

– Эй, полегче, приятель!.. Я знаю, тебе кажется, будто твой мир перевернулся, но существуют же определенные границы! – Я поднял палец. – Во-первых, ты не должен вылизывать мне лицо, пока я сплю. Это важно. Я часто сплю с открытым ртом, а я видел, что́ ты вылизывал вчера, и… В общем, теперь мне даже подумать страшно, какие твари копошатся у меня во рту. – Я поднял второй палец. – А во-вторых, нужно бы купить тебе собачью зубную пасту. – Я вытер лицо рукавом. – От тебя так воняет, что стошнило бы и навозную муху.

Джекки сел на палубу, приветливо виляя хвостом. «Как насчет завтрака?» – было написано на его морде.

Из обрезка бу́линя я сделал для Джекки поводок, и мы отправились в город. Мне необходимо было выпить кофе. Уже выходя со стоянки, я заметил и узнал большую яхту, видимо, с умыслом пришвартованную у дальнего причала, где она почти не бросалась в глаза. На этот раз название не было закрыто – яхта называлась «Море Нежности». Она слегка покачивалась на волнах, натягивая швартовы. На борту не было ни души. Вся компания либо еще спала, либо отправилась веселиться куда-то в другое место.