Хранитель волков

Аудуну все представлялось в ином свете, и он все сильнее сгорал от стыда. Это стыд погнал его прочь из своих земель, подальше от семьи и сражений, стыд заставил сидеть в промерзшем лесу, годами прислушиваясь к журчанию воды и сражаясь с той личностью, какой он был когда-то. И все-таки, если приходили разбойники, если нападали медведи или одолевал мороз, конунг не позволял себе просто уйти, не хотел умирать, он сражался за жизнь. Он охотился, вместо того чтобы погибать с голоду, пил, вместо того чтобы умирать от жажды. Саитада ошиблась. Аудун не сможет никого убить. Он не сможет убить себя. Он не в силах перешагнуть порог, через который толкнул стольких людей. Грядущее бесчестье занесло над ним могучий кулак, способный расплющить конунга в любое мгновение.

— Чего ты хочешь от меня, госпожа?

Саитада указала на север.

— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? Но зачем? Ты вселяешь в меня жалость и отчаяние. Разве у тебя найдется для меня что-то еще?

Саитада посмотрела ему прямо в глаза и произнесла на его языке свое первое слово, если не считать имени Аудуна, слово, которое она слышала витающим по ведьминым пещерам, слово, которое срывалось с дрожащих губ мальчиков, шелестело в сиплом дыхании девочек.

— Смерть, — сказала она.

Саитада подошла к Аудуну и положила ему на руки свой сверток. Он развернул тряпки и в бледном свете ночного леса увидел ножны Лунного клинка. Он вынул меч, глядя, как холодный свет луны рассыпает искры по всему лезвию.

— Тогда я пойду с тобой, — сказал Аудун.

Саитада развернулась и пошла через лес.

Глава 49 ВОПЛОЩЕНИЕ

Все флюиды ведьмы были направлены на Лиейболммаи — она старалась отдать ему как можно больше силы, чтобы он затем сам навлек на себя беду. Ведьма приготовила для него петлю. Он же сунул в нее голову и спрыгнул. Когда шаман погиб в пасти волка, разум королевы ведьм освободился.

Она сама находилась в волчьей пасти, в самой нижней пещере, лежала голая на каменных зубах, прося богов со вниманием отнестись к ее страданиям и наградить откровением. Королева ведьм хотела открыть ту дверь, что вела в недра земли, к связанному богу, его змеям и чаше. Но она никак не могла его отыскать. Те коридоры, которые вели в его пещеру, были на месте, но вот самого Локи она не могла найти, не сохранилось даже отголоска его присутствия. Страдая от боли и отчаяния, теряя остатки разума, ведьма даже не заметила, что заговоренный ею меч исчез.

Смерть Лиейболммаи она ощутила словно молнию, разрезавшую небо, словно после долгой зимы в доме распахнули все окна и двери, впуская весенний воздух.

Королева ведьм с усилием поднялась с зазубренных камней и встала в луже собственной крови и экскрементов. Хотя королева ведьм легко пробиралась по каменным коридорам на ощупь, она приготовила перед испытанием небольшую лампу, зная, что ей захочется утешить себя видом пламени после блужданий в такой темноте. Она зажгла лампу, чувствуя, как все ее существо расслабляется. У нее в ногах лежал небольшой обрывок кожи с начерченной на нем руной вольфсангель. Ведьма коснулась ее и почувствовала, как символ отдался в сознании эхом. Руна вернулась к ней. Да, Один мертв, его забрал тот, кто только и мог его забрать, волк Фенрис, явившийся на землю. Она отдала повешенному богу его руны, позволила ему познать собственную сущность, и он создал заклинание, которое его же и убило.

Королева ведьм заковыляла по проходу, в котором был источник. Сложила ковшиком ладони, чтобы напиться, и когда подносила воду к губам, несколько капель просочились между пальцами. Ведьма почувствовала, что вода убежала слишком быстро. Она подняла камешек, покатала в руках. Он выпал из ее пальцев и поскакал по каменному полу. Не слишком ли далеко? Ей показалось, что слишком. Только Один способен пугать камни и воду, только Один может заставить воздух расступиться, а море — отхлынуть от берега. Он все еще жив. Несмотря на все ее усилия, бог жив!

Королева ведьм — хотя теперь она была королевой лишь для себя самой, потому что все ее подданные были истреблены, — осела в темноте, дрожа всем телом. Воздух в каменных коридорах шевелился. Она знала, что это дыхание бога. Он идет за ней, а она осталась одна: сестер, способных увеличить ее силу, нет, нет армии ведьм, которую можно отправить на битву, чтобы измотать его. Неужели ее обманули? Неужели какая-то магия, более изощренная, чем ее собственная, толкнула ее на убийство?

Ведьма чувствовала, как ее разум содрогается в конвульсиях. Бог наступает на нее, заполняет собой все вокруг нее, просачивается в коридоры и пещеры, чтобы окружить, задушить ее. Один явился за ней, Один, повелитель повешенных, Один-берсеркер, Один безумный, волокита, горлопан, вояка, одноглазый старик, Один-безумец, Один-поэт, Один-дождь, Один-скала, Один-тьма и Один-свет. Он поджидал за каждым поворотом тоннеля, скрывался в каждой луже, но ускользал, стоило ей сунуть руку в темноту, чтобы схватить его, удирал, шлепая ногами по воде, каждый раз, когда она пыталась вызвать его на бой.