Хранитель времени

— Вы не видели начальника строительства товарища Литошко? — спросил ее Костиков.

Но девушка вместо ответа закричала кому-то пронзительным голосом:

— Иван Перфильич, я ж вам говорила: тут проходить нельзя. А вы обратно нарушаете!

Костиков махнул рукой и пошел по неподвижному эскалатору вниз. Сзади послышался шум. По лестнице, быстро перебирая ногами, бежал паренек.

Он спускался лихо, как матрос по трапу, и вся его небольшая подвижная фигура и скуластое свежее лицо дышали оживлением и решимостью. Под мышкой паренек держал картонную коробку, наполненную электрическими лампочками. Стеклянные колбы, легкие, как мыльные пузыри, отражали блеск огней; нарядные маленькие миры возникали в них и переливались цветами радуги. Паренек мчался прямо на Костикова, держа свою невесомую, волшебную ношу, и тот, уступив дорогу, еле успел спросить:

— Не видели случайно товарища Литошко?

— Начальника? — весело сказал паренек, не останавливаясь. — Начальник в конторе. Спускайтесь за мной, я вас провожу к стволу…

Паренек побежал дальше, и Костиков устремился за ним, словно его подхватил шустрый попутный ветер. Он и опомниться не успел, как оказался в конце эскалатора.

Перед ним во всей своей первозданной чистоте и строгости открылась уже законченная, но еще пустынная станция новой линии метро.

Приглушенный, неведомо откуда идущий свет отражался в блестящем граните пола, как в озере. Мраморные стены сияли. Они были чуть изогнуты, словно лепестки огромных цветов. Пустынная станция походила на дворец.

— Таких станций небось еще не видали? — спросил паренек снисходительно.

— Хороша! — сказал Костиков восхищенно.

— У нас самый лучший проект был, — с убежденностью пояснил паренек. — Архитектор Сушков делал. — Он подумал и добавил не совсем уверенно, но со значением: — Член-корреспондент, понимаешь…

Он покосился на Костикова, чтобы проверить, какое впечатление произвели его слова. Честно говоря, ему надо было нести лампочки монтерам, но хотелось похвалиться станцией, показать ее человеку, пришедшему сюда впервые. Придерживая под мышкой коробку с лампочками, паренек переминался от нетерпения.

— Хотите, я вам картину покажу? — сказал он заговорщицким голосом. — Мозаика называется. Из кусочков собранная.

И, не дожидаясь ответа, он устремился вперед, снова увлекая за собой Костикова.

В конце прохода между колоннами возвышался дощатый помост. Стоя на нем, молодой рабочий завинчивал шурупы, скрепляющие блоки мозаики. Его пальто и ушанка аккуратно висели на лесах, а сам он был в рубашке с распахнутым воротом и синих брюках. Рукава рубахи, закатанные выше локтя, открывали крепкие юношеские руки. Рабочий, вытянувшись, стоял на помосте; правая его рука свободными и сильными движениями закрепляла шуруп, левая упиралась в потолок, словно поддерживая свод.

На потолке, над самым помостом, Костиков увидел мозаичное панно. Небо с освещенными солнцем облаками, цветы и деревья, фигура женщины с ребенком — все было полно света, дышало покоем и миром.

— Такой картины нигде нету! — запальчиво сказал паренек.

— Картина, конечно, замечательная, — вздохнув, сказал Костиков. — А вот это что? — И он показал на стену, где белел меловой потек.

— Ну, еще не прибрано! — паренек обиженно пожал плечами. — Приберут — и все!

Он подошел к стене и стыдливо отколупнул ногтем тонкий слой мела.

— А это? — вдруг совсем строго сказал Костиков и показал на цоколь колонны, от которого был отбит кусочек мрамора.

— Меня монтеры ждут, — сказал паренек холодно. — Некогда, понимаешь, разговоры разговаривать. А вы идите до конца платформы, там будет переход к стволу…

Он отступил за колонну и вдруг растаял вместе со своей волшебной коробкой, как дым. Костиков не торопясь пошел вдоль платформы.

На рельсах виднелся настил. Спрыгнув, Костиков перешел по доскам, толкнул тяжелую дверь и тотчас же зажмурился от яркого света. Мимо, заставив отпрянуть к стене, с грохотом промчался состав порожних вагонеток. Стена была мокрой, под ногами блестела вода. Даже не верилось, что только сейчас Костиков был на законченной станции. Теперь он шагал по рабочему участку стройки, мимо откатчиков в метростроевских касках, мимо вагонеток с жидким бетоном, шел куда-то вперед, пока его не остановил человек в брезентовой куртке.

— Вы к кому? — спросил человек простуженным басом.

— К товарищу Литошко, — торопливо ответил Костиков.

— Тогда вам сюда…

Человек подвел Костикова к нише, и тот машинально ступил на мокрую металлическую плиту. Послышался гнусавый гудочек, вспыхнул красный глазок, плита подпрыгнула, как норовистый конь, и стала подниматься.

Справа и слева поблескивала темная поверхность ствола. Раскачиваясь, открытая клеть ползла вверх. Постепенно в ней становилось светлее. Клеть остановилась, впереди сияло окно, наполненное светом снежного дня.

Костиков шагнул вперед, но тут же услышал сердитый окрик:

— Куда? Тут хода нет!

Костиков послушно шагнул в другую сторону. У стены стояла плечистая женщина в ватных штанах, заправленных в резиновые сапоги, и теплой куртке.