Хранитель Вселенной, или Негуманоиды

Движения его были ловкими и естественными. Ирэн никогда не видела его нерешительным, расстроенным, нервным, напряжённым или вообще делающим что-то «не так». Его интеллект казался ей неисчерпаемым. Её попытки «интеллектуального фехтования», неизменно успешные со всеми, с ним оказывались жалкими и убогими. Во время первого любовного свидания она от восторга несколько раз оказалась в полуобморочном состоянии. Вот это мужчина! И никакого культа фаллоса! Ни грамма самолюбования! Рядом с ним она ощущала головокружительное парение! Всё, что было до него, — это просто пустая трата времени! Он делал всё не так, как все: никакой животной страсти и тем более похоти, которую так любили демонстрировать её предыдущие поклонники! От его удивительной нежности она вся таяла. И однажды её осенило: он делает ЭТО — беспорочно!

Огненный Учитель сказал: Любовь сопровождается возвышенностью.

…Ирэн, когда хотела, чтобы Он сделал ей подарок, не задавала ему, как другим, вопрос: «Ты меня любишь?» Несмотря на это Он, непостижимым образом предугадывая её желания, делал ей дорогие подарки — модные туфли, колье или манто…

…Совместное обустройство небольшого гнёздышка на улице Вязов прошло на удивление гладко. Все её просьбы Он выполнял весело и с чудесным опережением.

— Повесь эту картину здесь! — указывала Ирэн на пустое место над комодом. И с умилением наблюдала, как Он вешал эту картину совсем в другом месте — там, где она действительно хотела её видеть…

…После каждой встречи она долго ощущала тонкие волны аромата сандала, исходящие от Него…

…Казалось, Он видит сквозь стены. В этом она убеждалась, перекладывая его вещи на новые места. Например, галстуки могли оказаться на антресолях, а важные документы перекочёвывали в ящик комода… А Он, безо всякого намёка на раздражение, воспринимал подобные шалости как нечто само собой разумеющееся, может быть даже как увлекательную и непредсказуемую игру. И, к её удивлению, просто и легко находил эти вещи.

…Довольно скоро Ирэн совершенно забыла о своих правилах и прежней жизни. Она больше никогда не выходила на «охоту». Ей хотелось, чтобы Он был всегда при ней, но постоянные мысли о возможных соперницах вводили Ирэн в состояние истерики…

Впервые это произошло, когда они собирались в театр. Ирэн капризничала — ей всё не нравилось — платья, туфли, аксессуары и даже манто.

— Мне нечего одеть, — раздражённо говорила она. Слово «негодяй» уже было готово слететь с её уст, как во время ссор с предыдущими возлюбленными. Но… Ему это слово явно не подходило…

Ирэн удивило, что её слова и даже истерика просто умиляют его, вызывая юмор и искреннее восхищение. Она даже подумала, что это просто его рабская привязанность к ней или даже влюблённость, но интуитивно ощутила, что это и есть настоящая мужская сила…

— Если хочешь, назови меня «жёлтым червяком», — мягко предложил Он… С тех пор её слова «жёлтый червяк» звучали как признание Ему в любви…

Истерика быстро закончилась, и… очаровательно улыбаясь, Ирэн попросила Его застегнуть ей платье.

Ирэн сама себя не узнавала. Впервые в жизни она поступила на работу в небольшую строительную фирму. Теперь каждое утро неторопливо завтракала вместе с Ним и отправлялась в контору, где её ждали проекты, сметы и договоры. Работа её не утомляла, а шеф оказался истинным ценителем женской красоты.

Однажды, не понимая зачем, она сказала Ему:

— Знаешь, кажется, мой шеф ко мне неравнодушен…

— Неравнодушен — и не надо, — весело согласился Он.

Её это почему-то не обидело, а даже развеселило, действительно: неравнодушен — и не надо…

Ирэн уже даже стала подумывать о замужестве. Однажды, мечтательно глядя на здание Собора Парижской богоматери, она сказала об этом Ему: «Тебе не надо будет ни о чём заботиться. У меня есть 200 тысяч ежегодной ренты, на которые мы могли бы с тобой жить, “как голубки”». Да, именно так она и сказала.

А Он, нежно улыбаясь, тихо ответил: «Я не создан для такого счастья… У меня ещё много дел…»

После этого предложения она просила, и даже требовала, новых свиданий, но каждый раз получала вежливый и твёрдый отказ. При этом в его голосе звучали и трогавшее её тепло, и уважение, но и удивительная решимость…

Однажды Он ей сказал:

— Я уезжаю из Парижа. И я знаю, что ты полюбишь достойного человека и сможешь иметь ребёнка…

И только после этого Ирэн вспомнила, что офицер безопасности, познакомив с Ним, дал указания стать для Него необходимой, привязать к себе и «докладывать обо всём, потому что этого требует государственная безопасность Франции».

Но она также вспомнила, что познакомилась с Ним после того, как искренне обратилась к Богу с молитвой о человеческой жизни… Тогда и появился Он…

…Кач-Босо, роскошествуя в прекрасном теле Ирэн, когда Он исчез, вздохнуло с облегчением. Но вскоре Кач-Босо поняло, что поторопилось с выводами, потому что Ирэн так и не вернулась к «охоте», то есть к такой сладкой для Кач-Босо прежней жизни…

* * *

Глобальное Президенто смотрело на свою камарилью так, как будто видело их впервые: