Хранитель вселенной. Одобренный брак (СИ)

Всегда — наедине с видениями, наедине с болью, наедине с виной, разъедающей душу, наедине с холодным осознанием своего места и долга.

***

После визита к Брайтону, Карина с Артуром вернулись к друзьям. День еще не закончился, и земляне надумали съездить на озеро Тэйр. Всем хотелось отрешиться от того, что произошло, расслабиться, смыть с себя тяжесть последних событий. Хотелось ощутить закатные лучи Арейа на коже и на время забыть о сложностях и трагедиях. Карина поехала с друзьями. И Артур, конечно, тоже...

Вообще-то он оказался прав. Разговор с Брайтоном, вовлечение в дела, помогли. Теперь у нее были силы дожить до ночи. Она разговаривала с друзьями, даже шутила, и даже искупалась в свете закатной звезды. Потому что надо было казаться живой.

Не так уж это сложно, жить дальше, когда жизнь закончилась. Все мы знаем, что от нас ждут, каких фраз, каких эмоций, какой реакции… Надо просто делать это. Шаг наружу от того, что у тебя внутри – и делать. Жизнь продолжается, она всегда продолжается. Даже если ты сам уже умер.

Иногда она ловила на себе оценивающие взгляды друзей. «Думают, насколько я пришла в себя, не собираюсь ли топиться… Нельзя их расстраивать». Да и какое право она имеет быть несчастной, валить свои проблемы на тех, кого любит, перед кем виновата… Смеяться над шутками, болтать на любые темы, не избегать упоминаний о Тайвани и даже… Не меняться в лице, если Духу снова придет в голову поговорить о произошедшем… И не думать. Чтобы дожить до ночи.

А потом они вернулись обратно, и можно было пойти спать. Она мечтала о том, чтобы лечь и отрубиться. А лучше всего не просыпаться вообще. Но это было невозможно. Корка мертвечины, сковывавшая боль, лопнула, струна, державшая ее, порвалась: слезы ударили, как только она вошла в свою комнату. Карина, рыдая, бросилась на кровать, и рыдала долго, часа два — до головокружения, до полуобморочного состояния.

Потом она лежала в темноте и думала. Вернее, мысли сами проносились в усталом, обессиленном разуме. Мир рухнул в третий раз. Первый раз это произошло, когда погибла Земля. Тогда он рухнул бесповоротно, бескомпромиссно — и навсегда. Второй раз был легче. Рональд похитил их из Союза, она потеряла Артура и опору под ногами. И вот теперь в третий раз… Ей казалось, что это падение было даже более жестким, чем гибель родной планеты. Как бы чудовищно это ни звучало…

Впрочем, он и был чудовищем.

Все встало на свои места. Она полюбила чудовище. Карина устало усмехнулась про себя. В детстве из всех сказок она больше всего любила «Красавицу и чудовище». Ей нравилось, что героиня смогла за ужасной внешностью разглядеть добрую и чувствительную душу. В ее же жизни все было наоборот. Рональд Эль был прекрасен. В нем было прекрасно все — его внешность, его острый и тонкий, бесподобный ум. Все, кроме души. Чудовищной была его душа, потерявшая что-то важное — может быть, простую доброту, сострадание, совесть, милосердие… Что-то, что не дает уничтожить миллиарды живых существ ради какой-то расплывчатой, пусть даже и высокой цели.

Но как-то ей теперь не верилось в высокие цели… Тот, кто преследует такие цели, думает и о способах.. А подобный способ может выбрать лишь тот, кто играет. Со всеми, с Вселенной, и, может быть, — с самим собой. Играет с собой, чтобы развлечься, дать себе смысл жизни, оправдать свое почти бессмертное существование.

Он был чудовищем, а она полюбила его. Пошла на поводу у его очарования, повелась на красивые сказки о Хранителях, сошла с ума от головокружительно интересного общения с ним. А может быть, Артур прав, и она просто была загипнотизирована. Теперь Карина не знала, чему верить, что было правдой. Он ведь, оказывается, все время что-то скрывал. Был с ней каждый день, жил с ней, проникал в ее душу, ласкал ее тело, и скрывал, что уничтожил ее родную планету. И не только это! Постоянно что-то скрывал...

Это было чудовищно, ужасно, невыносимо. Она корчилась от боли, уже не в силах плакать. Сердце извивалось, словно его распинали на дыбе, у тела же сил уже не осталось, ведь подчас страдание обессиливает тело раньше, чем душу.

Они, земляне, были нужны ему в его игре. Зачем? Вероятно, из-за предсказания, и чтобы что-то провернуть с Брайтоном. Он, видимо, не врал, просто преподносил информацию в нужном свете… Он приручил их, переманил на свою сторону, очаровал, дал каждому то, что тот хотел. А ей, Карине, он дал все. Любовь, поддержку, работу ее мечты, самореализацию, живопись, другие миры, приключения и путешествия… И, как она думала, — понимание, взаимопроникновение… Зачем?

Загадкой оставалось только это. Его отношение к ней — оно не могло полностью быть ложью, такое не сыграешь. Такую умопомрачительную нежность, такое бережное, понимающее отношение… Их невозможно сыграть.