Хранитель забытых вещей

Лимонно-зеленая эластичная резинка для волос с искусственными цветами. Найдена на детской площадке в парке Дерривуд второго сентября…

Был последний день летних каникул, и мама пообещала Дейзи кое-что особенное. Они собирались на пикник. Завтра Дейзи пойдет в новую школу, большую. Ей уже исполнилось одиннадцать. В старой школе у нее как-то не заладилось. Она была довольно симпатичной – у нее были великолепные длинные темные волосы; она была в меру умной, но не слишком; ни очки, ни брекеты она не носила. Но всего этого не хватило, чтобы остаться незамеченной. Она видела мир немного по-другому, не так, как остальные дети; ничего чрезвычайного – просто немного под другим углом. Этакий крохотный родничок в ее характере. Но Эшлиэнн Джонсон и ее отряд стерв-подмастерьев вскоре пронюхали о нем. Они дергали ее за косички, плевали на ее еду, мочились в ее рюкзак и однажды порвали ее спортивную куртку. Но больше всего ее расстраивало не то, что они делали, а то, что они заставляли ее чувствовать себя непутевой, слабой, испуганной, ничтожной. Ничего не стоящей. Ее мама взбесилась, когда узнала обо всем. Дейзи молчала так долго, как только могла, но, когда начались ночные недержания мочи, пришлось выложить все начистоту. Что только доказало ее ничтожность: взрослая одиннадцатилетняя девочка мочится в постель. Мама сразу пошла к директору и напугала его до полусмерти. После этого в школе делали все, что могли, то есть не так много, и Дейзи решила, что дотянуть до конца семестра ей помогут короткие волосы и стиснутые зубы. Она отрезала косички сама, кухонными ножницами, и, увидев ее после этого, мама расплакалась. Но за лето волосы отросли – не так сильно, чтобы можно было заплести их в косы, но для хвостиков было в самый раз. А сегодня у нее появились новые резинки для них – ярко-зеленые, с цветами.

– Ромашки для Дейзи[18], – сказала мама.

Разглядывая их в зеркале, она почувствовала, как екнуло сердце: так бывает, когда едешь на велосипеде и соскакивает цепь. А что, если завтра ее новым одноклассникам не понравится лицо девочки, которую она видит сейчас в зеркале?

Энни застегнула молнию на сумке-холодильнике, довольная тем, что взяла с собой на пикник все любимые продукты своей дочки: бутерброды с сыром и ананасами (на ржаном хлебе с семенами), чипсы с солью и уксусом, пончики с заварным кремом, японское рисовое печенье и имбирное пиво, чтобы все это запивать. Она все еще ощущала тлеющую внутри необходимость по чему-то ударить; реакция этой вонючей, слабоумной «красотки» директорши, которая не могла бы усмотреть за спящими в корзинке котятами – не говоря уже о школе, кишащей вскормленными тонкими ломтиками и выращенными на привилегиях детьми, большинство из которых уже считали, что мир перед ними в долгу и должен им муниципальную квартиру, ребенка и новейшие «Найки», – скорее подлила масла в огонь, чем успокоила ее. После того как отец Дейзи ушел из семьи, Энни, мать-одиночка, тяжко трудилась, чтобы вырастить Дейзи. Она работала в двух местах неполный день, и квартира, в которой они жили, располагалась не в самом лучшем районе, но она была чистой, уютной и, главное, была их квартирой. И Дейзи была хорошим ребенком. Но «хорошее» стало «плохим». Того, чему Энни научила свою дочь, не хватало для выживания в школьном мире. Обыкновенные правила приличия, хорошие манеры, доброта и усердная работа считались в лучшем случае «странностями», а в случае с нежной Дейзи рассматривались как признаки слабости – ошибки, за которые ее жестоко наказывали. Так что Энни решила преподать еще один урок своей дочери.

Когда они дошли до парка, солнце уже стояло высоко над головой и жарило вовсю. Лужайки захламили группки молодых дам с детскими сидячими колясками, орущими детьми, мобильными телефонами и сигаретами «Benson & Hedges». Энни взяла дочь за руку, и они направились мимо детской площадки, расположенной на траве, к роще в глубине парка. Они не прогуливались, а уверенно шагали: у них была конкретная цель. Дейзи не знала, какая именно, но чувствовала, что мама знает, куда идет. Роща была другим миром: здесь было прохладно и тихо и не было никого, кроме птиц и белок.

– Я раньше приходила сюда с твоим отцом.

Дейзи обратила на маму невинный взор:

– Зачем?

Мама улыбнулась, предавшись воспоминаниям. Она опустила на землю сумку-холодильник и подняла взгляд на небо.

– Пришли, – сказала она.

Сумка-холодильник стояла под огромным дубом, согнувшимся, как старик с артритом. Дейзи посмотрела вверх и сквозь крону увидела голубые просветы.

Минут через двадцать она сидела на ветке, поглядывая вниз, на сумку-холодильник.

Когда мама объявила, что они полезут на дерево, Дейзи подумала, что она, должно быть, шутит. Но когда выяснилось, что это не так, Дейзи испугалась.

– Я не могу, – сказала она.

– Не можешь или не хочешь?

Глаза Дейзи наполнились слезами, но мама была человеком непоколебимым.

– Ты ведь не узнаешь, как это, пока не попробуешь!

Тишина и неподвижность длились, казалось, целую вечность. В конце концов мама заговорила:

– Мы такие крошечные в этом мире, Дейзи. Не всегда удается победить, и мы не всегда бываем счастливы. И единственное, что мы можем, – это попытаться. Эти Мусорные Баки Джонсоны, – Дейзи нервно улыбнулась, – никуда не денутся, и тебе этого не изменить. Но ты можешь изменить свое отношение к этому.

Дейзи не убедили ее слова.

– Как?

– При помощи этого дерева. Полезай за мной.

Это было самое страшное, что Дейзи когда-либо делала. Где-то на полпути к верхушке дерева произошло нечто странное. Ее страх унесло, словно перья порывом ветра. Она была крошечной, а дерево казалось непобедимым великаном, когда она стояла внизу. Теперь дерево все еще было огромным, но она – пусть и крошечная – взобралась на него!

Это был лучший день за все летние каникулы. К тому моменту, как они проходили мимо детской площадки по пути домой, парк почти опустел, а мужчина с газонокосилкой собирался стричь лужайку. У Дейзи распустились волосы, когда она забиралась на дерево, и она сняла резинки и положила их в карман, но, вернувшись домой, обнаружила, что одна из них пропала. Ночью, уже собираясь лечь в постель, Дейзи, чья новая школьная форма висела на дверце шкафа, заметила, что ее лицо, отражающееся в зеркале, стало другим – счастливым и взволнованным. В этот день Дейзи научилась покорять гиганта, и она уже не боялась идти в новую, большую школу.