Хранитель Заката

Анна закусила губу, представив, какой ужас пережила бедная девушка, и включила воду. Камилла, трясясь, забралась в ванную, заткнула сливное отверстие пробкой и села, обхватив себя руками. Анна взяла лейку душа, настроила тёплую, но не слишком горячую воду и принялась осторожно поливать пострадавшую. Та морщилась, шипела от боли, когда вода попадала на раны, но терпела и даже благодарно улыбалась.

Постучали в дверь. Анна, заслонившись душевой шторкой, приоткрыла её. Хранитель, старательно глядя в сторону, протянул два больших полотенца и стопку мужской одежды.

- Спасибо! – весело прокричала из ванны заметно приободрившаяся Камилла, а когда закрылась дверь, восхищённо закатила глаза:

- Офигенный мужик! Жаль, что староват для меня! А то я непременно охомутала бы его. Только представьте, как падали бы все вокруг, узнавая историю нашего знакомства! Он спас её из пучины вод и влюбился без памяти! –нараспев продекламировала она и вздохнула: - Да, жаль, что староват. А вот для вас в самый раз. Я бы на вашем месте не терялась. Конечно, вас он не спасал, но не всем так везёт…

Анна, которой Хранитель совсем не казался староватым, не выдержала и рассмеялась:

- Какой вы ещё ребёнок, Камилла! Вам ещё взрослеть и взрослеть.

- Мне? – удивилась девушка, а потом вдруг кивнула. Тут же лицо её дрогнуло и некрасиво сморщилось, губы задрожали, на глазах показались слёзы: - И правда! Вся жизнь впереди! А ведь я могла сегодня погибнуть! Совсем!

- Запросто, - с сочувствием кивнула Анна, заворачивая орнитологиню в большое полотенце и помогая ей выбраться из ванны. – Сегодня у вас просто второй день рождения.

- Да! А вы мои крёстные родители. Вы и этот мужчина… - Камилла уже снова повеселела. – Как, кстати, его зовут?

- Хранитель, - в задумчивости ответила Анна, но тут же поправилась: - Матвей. Его зовут Матвей.

Камилла посмотрела на неё долгим и неожиданно проницательным взглядом и сказала:

- Я буду за него молиться. И за вас тоже. Вы ведь и вправду меня спасли.

Анна улыбнулась и протянула девушке клетчатую фланелевую рубашку и джинсы, которые принёс сын смотрителя. Камилла тут же растеряла всю серьёзность и тоном капризного ребёнка протянула:

- И что? Я должна надеть вот это-о?

- Да, - безжалостно подтвердила Анна.

- Треш какой-то! - возмутилась Камилла, но всё же принялась одеваться. Анна терпеливо ждала. В ванной было тепло, и она уже почти согрелась, но всё равно хотела принять душ.

- Я не утонула в море, зато сейчас утону в этой одежде, - ворчала орнитологиня. Джинсы и правда были ей велики.

- Вы попросите у хозяина верёвку, - посоветовала Анна.

- В свете последних событий звучит как-то угрожающе, - мрачно заметила Камилла.

- Что вы имеете в виду?

Камилла замерла, пару раз моргнула, как будто не зная, сказать что-то или нет, но всё же ответила:

- А то, что я не сама упала с причала. Меня кто-то столкнул.

- Кто?!

- Если бы я знала...

 Глава 23. Беседы и встречи

Когда дверь за Камиллой закрылась, Анна встала под душ, включила горячую воду и замерла. Ей снова стало страшно, как накануне вечером. Неужели Камиллу и правда кто-то толкнул? Или это глупая шутка молоденькой девочки, которая, как успела заметить Анна, любит привлекать к себе внимание и эпатировать окружающих?

Так ничего и не надумав, но зато окончательно согревшись, Анна встала на жёсткий коврик, вытерлась и принялась одеваться. Вторая пара джинсов и ей была велика в бёдрах, хотя и не так сильно, как тоненькой Камилле, зато значительно сильнее пришлось подворачивать штанины: в отличие от орнитологини Анна не могла похвастать модельным ростом и длиннющими, если не от ушей, то от подмышек точно, ногами.

Вещи пахли свежестью и едва уловимо человеком. Судя по размеру, они принадлежали не невысокому маячнику, а его сыну, который перерос отца чуть ли не на две головы. Анна втянула незнакомый запах и замерла: он ей показался очень приятным, настолько приятным, что она закрыла глаза и уткнулась носом в рубашку. Да, точно, так мог пахнуть только Хранитель. Немногословный, смелый, решительный, способный кинуться в штормовое море, чтобы спасти тонущего человека, которого даже не знает. И нежный сын, на руках перетаскивающий тяжело раненного отца из лодки на катер… Подумав об этом, Анна тут же вспомнила лицо Хранителя в тот момент и закусила губу: его боль почему-то тут же отзывалась в её душе. Нет, он совершенно точно не мог навредить отцу. Потому что в страдании сына не было ничего показного, нарочитого. Наоборот, он явно старался казаться спокойным, не показывать своего горя. Но эти глаза, эти побледневшие губы и окаменевшее лицо…

Анна оделась и решительно вышла из ванной. Она должна поговорить с Матвеем и рассказать ему о словах Камиллы и том разговоре, который слышала накануне исчезновения Василия.

За столом в большой комнате сидела только Галина Филипповна.

- А где все остальные? – удивилась Анна.

- Камилла ушла переодеваться, Денис с ней. Полоцкие с сыном Василия отправились на маяк, они же здесь не отдыхают – работают, а Анатолий Михайлович решил с ними пойти, он ещё на маяке не был.