Хранитель Заката

Анна не знала этого, но не стала сопротивляться. Объятья Хранителя невозможно было сравнить с объятьями Дениса, из которых ей сразу же захотелось вырваться. И с объятьями Богдана, при мысли о которых она теперь внутренне передёргивалась. Сейчас она желала только одного – долго-долго стоять вот так, чувствуя, как держат её крепкие сильные руки Матвея. И она тоже не удержалась, обняла его и прижала к себе голову человека, в которого – прав, прав орнитолог Денис, и Мария Михайловна тоже права! – умудрилась влюбиться с первого взгляда. Ну, может, со второго, но определённо не позже.

Так они стояли довольно долго. Анна поймала себя на мысли о том, что ей не нужно привыкать к объятьям Хранителя, как было в начале отношений с Богданом. Как будто его руки были ей знакомы. И даже большего пока не хотелось. Она просто откуда-то знала, что всё будет. В своё время. И наслаждалась тем немногим, что было пока у них. Хотя как же немногим, если ей хорошо, как не было ещё никогда в жизни?

Внизу хлопнула дверь.

- Эй! – негромко и чуть испуганно позвала Камилла. – Э-эй! Есть здесь кто-нибудь?

Хранитель чуть отстранился, с нежностью и, как показалось Анне, сдерживаемым смехом посмотрел на неё, быстро поправил ей растрепавшиеся волосы, одёрнул куртку и крикнул в лестничный колодец:

- Есть!

- Матвей, это вы-ы? – Голос и шаги звучали гулко.

- Мы-ы!

- Вас там зовут ужинать! И Анну-у! Только я её найти не могу-у!

Хранитель снова посмотрел на Анну. Теперь его глаза определённо смеялись.

- Я её уже нашё-о-ол!

Это прозвучало многозначительно. И от этой многозначительности Анне стало тепло на душе. Нашёл. И она, похоже, нашла.

Глава 35. Ссора

Шаги Камиллы внизу замерли. Пару секунд она молчала, потом неестественным голосом поприветствовала:

- Приве-е-е-ет, Анна-а!

- Привет! – ответила та. Матвей по-прежнему прижимал её к себе и не думал отпускать. Анне стало немного неловко. Но Камилла неожиданно проявила деликатность:

- Ну, тогда вы подгребайте к Полоцким. А я пока пойду искать АнМиха и Дениса.

- АнМиха? – еле слышно повторил Хранитель и снова со сдерживаемым смехом посмотрел на Анну.

- Анатолия Михайловича, - расшифровала она, хотя, конечно, Матвей и сам всё понял. Он ещё ближе притянул её к себе, снова запустил пальцы в волосы и вдруг быстро поцеловал. Анна задохнулась от неожиданности, а Хранитель уже совершенно невозмутимо поинтересовался у всё того же лестничного колодца:

- А где они? Ну, АнМих и Денис?

- А я не знаю-у! – капризно сообщила Камилла и раздражённо добавила: - Я задание Галины Филипповны выполняла, а в это время эти двое куда-то свинтили.

- Вдвоём?

- Этого уж я точно знать не могу!

Анна посмотрела через перила. Камилла стояла в самом внизу, задирала голову и жаловалась:

- Можно подумать, они мне докладывают!

Анна встревоженно взглянула на Хранителя. Тот покачал головой и одними губами сказал:

- Рановато я ушёл с Северного.

- Ладно, я этих искать! – сердито сообщила Камилла. Хлопнула тяжёлая входная дверь.

- И что теперь делать? – сердце Анны снова стиснула тревога, о которой она почти забыла в объятьях Хранителя Заката.

- Буду думать, - пообещал тот. – Не волнуйтесь. Мы обязательно со всем разберёмся. – Он подтянул Анну за руку к окну, встал позади неё, обнял, и негромко сказал:

- В пустой маяк, в лазурь оконных впадин,

Холодный ветер дует – и, звеня,

Гудит вверху. Он влажен и прохладен,

Он опьяняет свежестью меня.

Анна замерла, не веря своим ушам. А Хранитель Заката продолжил:

- Остановясь на лестнице отвесной,

Гляжу в окно. Внизу шумит прибой

И зыбь бежит. А выше – свод небесный

И океан туманно-голубой.

Внизу – шум волн, а наверху, как струны,

Звенит-поёт решётка маяка.

И всё плывёт: маяк, залив, буруны,

И мы, и небеса, и облака.

Помолчали. Наконец, Анна с улыбкой сказала:

- Вы заменили два слова. Во второй строчке «осенний» на «холодный". И в последней «я» на «мы». Я знаю это стихотворение Бунина. Учила в институте.

Матвей хмыкнул ей в волосы:

- Мне показалось, что так будет точнее. В соавторы Бунину я не мечу. Просто захотелось вдруг прочесть. На мой взгляд, «На маяке» - одно из лучших его стихотворений.

Анна кивнула:

- Я тоже люблю именно его поэзию. Проза для меня мрачновата. А вот стихи… стихи удивительные.

- Я не так чтобы много читал, - признался Хранитель. – У меня довольно узкая сфера интересов. Море и маяки.

- Даже в литературе?

- В том числе и в литературе.

- Это не узкая сфера, - не согласилась Анна, глядя, как всё темнее и темнее становятся море и небо за окном.

- Я рад, что вы так считаете… - сказал Хранитель. Анне показалось, что он собирался продолжить фразу, но почему-то не решился. Вместо этого он повернул Анну к себе, взял её лицо в жаркие ладони и прижался губами к губам. Теперь не на секунду, как совсем недавно, а надолго. Очень надолго, настолько, что Анна потеряла счёт времени.