Хранители

Но вскоре она поняла, что не она за Киром, а именно Кир наблюдает за ней. То и дело она вздрагивала от ощущения, что на неё смотрят и, подняв глаза, видела в зеркало заднего вида холодный, но неотрывный взгляд его широко распахнутых серых глаз. Он напрягал её, сдерживал, связывал невидимыми оковами. В третий раз столкнувшись в зеркале с этой серой стеной, она не выдержала:

– Ты так пристально наблюдаешь…., – вырвалось у неё. Но ответ последовал от Бегемота.

– Да, должен признаться, что это доставляет мне наслаждение.

– Эстетическое или моральное? – спросила Вика, которая уже допила свой кофе и, счастливо улыбаясь ясному праздничному дню, смотрела в окно. Рука её лежала в руке Кира.

– Уй, мадам, – гаркнул Бегемот.

– Ты прямо как Фагот из «Мастера и Маргариты», – засмеялась Дана и процитировала, – «Уй, мадам. Натурально вы не понимаете».

– Я его и имел в виду, – он тоже смеялся, – удивительно, что ты так быстро поняла. Хотя одним из самых любимых моих героев этого романа всё-таки является кот Бегемот. Он просто квинтэссенция философских мировоззрений, которые как-то уживаются с сущностью невероятного плута и хитреца.

– Да ты от него просто в восторге. Как и я, – Дана не обращала внимания на то, что теперь на неё с любопытством смотрели оба обитателя заднего сиденья, – Поэтому с сего дня я буду именовать тебя не иначе, как Бегемотом.

Торжественно декламируя эту сентенцию, она увидела, как Кир и Вика переглянулись.

– Мы точно что-то пропустили, – расстроенно сказала Вика.

Бегемот на это заявление удивленно поднял брови.

– Неужели я похож на усатого толстяка? Я и примусу-то в глаза никогда не смотрел, не то, что не починял.

– Дело не во внешности, – Дана выразительно сморщила носик, – а в образе.

– Ах, ну да, ну да, – он покачал головой и стал смотреть на дорогу.

И снова этот серый взгляд. Это не Кир, это серая холодная волна, как… морская стена цунами, которая нависает над тобой и чего-то ждёт, как…

Неотвратимость!

Она поёжилась. Снова это чувство. Челюсти непроизвольно сжались, пальцы нервно переплелись на коленях. Надо расслабиться.

Вместо этого ей стало ещё холоднее. Её накрыла дрожь и озноб, будто она промокла насквозь и стояла одна, ожидая чего-то или кого-то. И вот навстречу ей движется тёплый поток энергии, тягучей и жаркой, которая сейчас её обнимет, согреет, спасёт от этой сырой промозглой неотвратимости. Надо только открыться ему, распахнуть своё сердце навстречу…. Или он пройдёт мимо, не заметив её и оставив одну сражаться со страшным шквалом приближающегося ненастья.

– Тебе холодно? – спросил Бегемот, заметив, как она съёжилась.

Его голос пробудил её от леденящего душу транса. Она одарила его ласковой благодарной улыбкой и покачала головой.

– Всё хорошо. Просто кое-что увидела.

– Не поделишься? – он улыбнулся ей в ответ, – может мне удастся развеять твои страхи.

– Может кто-нибудь прекратит уже этот бесстыжий флирт? – донеслось до них шутливое ворчание Кира, которому поддакнула Вика:

– Всё-таки рано мы приехали.

– Может кто-нибудь прекратит уже встревать с галёрки? – возмутился Бегемот.

Заднее сиденье так и покатилось от хохота, а Дана уже в который раз за сегодняшнее утро изумлённо вскинула брови.

– А кто-нибудь вообще устанет меня сегодня поражать? А то я тебя стану называть не Бегемотом, а Доктором Хаусом.

– Успокойся. Называй кем хочешь, а я и сам в непрекращающемся шоке от сегодняшних совпадений.

– Всё-таки Бегемот, – решила Дана.

– Приговор окончательный и изменению не подлежит, – веселилась парочка сзади.

– Реанимационный набор не прихватили, кто нас обратно повезёт?

– Я за руль этого монстра садиться не собираюсь!

– А я – тем более!

– А я не собираюсь за свой руль никого пускать!

– Дан, если ты что-то страшное увидела, лучше расскажи!

– Если я такое расскажу, тебе новые штанишки понадобятся, а я не прихватила!

– Ой, как смешно! Дай лучше мне яблоко!

– И мне!

– Я тоже хочу яблоко! – присоединился к общей просьбе Бегемот.