Хранители

Это было непостижимо. Пожар и человеческие жертвы. Явно этот человек пытался спасти что-то ценное из верхних залов, рискуя своей жизнью. Но стоило ли оно того? А если он пытался спасти человека? Мои ноги стали ватными, я не мог сдвинуться с места несмотря на то, что каждый вдох в этом огненном аду давался с трудом. Найдя в себе силы отойти подальше от пылающего Императорского зала, я знал, перед моими глазами ещё долго будет стоять эта страшная картина. Сколько лет стоял «Причал»? Сколько бы еще простоял? Сколько поколений людей воспитал бы этот маленький мир, если бы не был уничтожен так, в одну ночь, по мановению руки некоего невидимого творителя кармы? Никто не знает. Такого огня я не видел в своей жизни никогда, и вряд ли когда-нибудь увижу. С трудом оторвав глаза от этого завораживающего по своему масштабу и ужасу зрелища, и содрогаясь при мысли, что спрыгнувший человек мог убиться насмерть, я посмотрел на мосты. По реке плыли лодки. Люди, в тщетных попытках потушить огонь и предотвратить возгорание летних площадок, подплывали с реки, и, выплескивали воду из ведер в огонь (вы серьезно?). Это выглядело так, будто муравей жалит слона. Другие выливали воду на причал и мосты, чтобы спасти их от огня. Мне, совершенно постороннему человеку, захотелось плакать при виде этих людей, с их поразительной силой духа, пытающихся дать отпор стихии и не надеющихся на помощь извне. К несчастью, ветер в эту ночь был на стороне рока. Он усиливался, в то время как огонь уже стелился по деревянному настилу, подбираясь к мостам. От копоти и жара невыносимо свербело в носу, першило в горле, глаза слезились, но я еще искал ту, ради которой пришел сюда, надеясь, что она спаслась с остальными. Я также недоумевал, где пожарные. Их должны были уже вызвать, по крайней мере, из трех заведений и с пятидесяти мобильных телефонов. Неужели на реке Дон не работают пожарные лодки? Я повернулся, чтобы пройти на мосты, с которых уже выбегали по деревянному переходу люди, и вдруг в стороне, где стоял фрегат, увидел Арину. Goddank! Подбежав к ней, я увидел, что она вцепилась в деревянные перила и, стиснув зубы, смотрит на огонь. Видимо, происшествие застало её, когда она уже собиралась домой, так как на ней были джинсы, кроссовки и та самая лёгкая куртка, которая была на ней во время экскурсии. Глаза ее распухли от дыма и слез, но она не двигалась, будто её сковала невидимая сила. Я стал трясти ее и кричать, чтобы привести ее в чувство. Надо было уходить, казалось, жар и копоть уничтожили весь воздух. Когда мы оказались возле фрегата, стекла мостовых окон разлетелись вдребезги. Сами мосты со стороны ресторана уже лизал безжалостный огонь. Боже правый, неужели и мосты сгорят? Чувствуя, как от ужаса у меня леденеет затылок, я всё-таки взял Арину за руку и потянул в сторону выхода. Надо было уходить. Где-то на все голоса завопили сирены, и я с облегчением понял, что наконец-то прибыли пожарные и реанимация. Сотрудники давали дорогу пожарным, которые спешно разматывали шланги. Мимо них протискивались люди в белых халатах с носилками. Это был ад. Когда я услышал, как хлынули первые струи воды, мы уже сидели на зеленой лужайке. Точнее, мы обессиленно упали на нее и просто пытались нормально дышать. После обжигающего жара невыносимо хотелось ощутить прохладу зеленой травы, зарыться в нее лицом….

Мимо нас пронеслись носилки, на которых лежал бесчувственный человек. Несмотря на свой шок, я сразу узнал это лицо. Это действительно был Семен. Я проводил его взглядом, и услышав чей-то сдержанный всхлип, огляделся. Позади нас, на траве и деревянных перилах беседки сидели женщины, которых я видел утром при уборке ресторана и повара. Они разговаривали и плакали. По отчаянию этих людей, по состоянию Арины, официантов, всех, кого я видел здесь в этот момент, я понял, что для них это было все равно, что потерять родной дом. Мне была понятна их боль. Мне не хотелось беспокоить Арину вопросами, но все же я хрипло спросил:

– Зачем ты так рисковала? Почему не ушла оттуда?

– Я не знаю, – я скорее увидел, как она это сказала, ибо из-за окружающего шума слова почти невозможно было разобрать, – Я не могла пошевелиться, наверное, от страха. Мне казалось, что огонь далеко.

– Ты видела Натана?

Она покачала головой, потом подняла руку, указывая на что-то перед собой. Этот жест показался мне странным.

Я поднял глаза, и увидел, что по направлению к «Мельнице» от фрегата идет шатающаяся фигура. Это был хозяин. Я вздохнул с облегчением, что он жив. Арина закрыла глаза руками.

– Постарайся успокоиться. Пожалуйста. Главное, что ты жива, что Натан жив, что никто не пострадал.., – я осекся, вспомнив чёрное от копоти и, возможно, обгоревшее лицо Семена.

Она подняла на меня несчастные глаза и закрыла их руками.

Я не стал повторять бессмысленные слова утешения. Придвинувшись к девушке, я обнял ее за плечи и прижал к себе. Она не сопротивлялась.