Хранители

Какое тут расслабиться, когда тебя просматривают на тонком плане? Ни с того, ни с сего меня охватило нехорошее предчувствие, что зря ввязываюсь в эту шаманскую авантюру. Но было поздно: сам напросился. А она, видно, только того и ждала. Потирая руки, как перед хорошей взбучкой моего эфирного плана, она откинулась на спинку стула и на минуту прикрыла глаза. Было очень интересно наблюдать за её лицом. Его черты постепенно смягчались, разглаживались, принимая умиротворённое выражение. Потом она открыла глаза. Но теперь взгляд её был устремлен не на меня, а куда-то в сторону. Словно мой силуэт портил ей картину мира, и она желала сдвинуть его, но не могла. Я изо всех сих сдерживался от неловкой хохмы чтобы не разозлить своего экстрасекса (это прозвище понравилось мне больше, чем слащавое «рыжий ангел», придуманное под воздействием пытки тошнотой и головной болью).

– За тобой стоит мужчина, – сказала вдруг Арина, продолжая глядеть мимо меня. Я резко обернулся, думая, что он подошёл попросить стул или салфетки, но никого не увидел.

– Он очень печален, смотрит именно на тебя с грустью, – продолжала она, – Хотя по жизни жизнерадостный человек. Почему-то он держит в руках большого скорпиона. То есть не держит, – поправилась она через секунду, – это… как его знак, он висит перед ним. А в руках…. – она помолчала, силясь рассмотреть что-то. Какая-то синяя ткань. Мягкая такая, уютная… Странно…

Она прервала сама себя и замолчала. С минуту еще она смотрела на что-то рядом со мной, потом закрыла глаза руками и глубоко вздохнула.

– Мне грустно от этого, – прошептала Арина, – и хочется плакать.

Она смотрела на меня с горестным сочувствием. Я только таращил глаза, всё еще ничего не понимая.

– Этот человек, – объяснила она, – подошёл к тебе с очень грустным лицом. И укрыл тебя этой тканью. Она не похожа на одеяло, но он словно хотел тебя завернуть в него. Но он был несчастен оттого, что ты отворачиваешься и не хочешь этого. Потом он отошёл к какому-то странному белому ложу, лёг на него и уснул….

– У тебя умер кто-то из родных? – спросила она тихо.

– Мама, но это было очень давно. Я тебе говорил.

– Твой отец скорпион по китайскому гороскопу?

Я задумался…..

– Я не силён в гороскопах, у него день рождения 15 ноября.

– Да, это скорпион, – медленно проговорила она.

– Если честно, я ничего не понял, – вежливо прокомментировал я, стараясь не обидеть её.

– А я – тем более, – рассмеялась она и глубоко вздохнула, – я же говорила, что вижу очень невнятно. Но это, видимо, действительно был твой отец. И видела-то я нечетко. Судила, скорее, по ощущениям.

– Получается, ты ощущала на мне какое-то одеяло?

– Да нет же, это было не одеяло. Меня и удивило, что он тебя хочет укрыть или укутать какой-то синей тканью…Знаешь, типа плюша… Нет, – резко прервала она себя, – нет, это что-то типа бархата или велюра…

Я рассеянно вслушивался в её слова, вяло пытаясь ловить возникающие смутные ассоциации, как вдруг сознание зацепилось за это слово.

– Велюр? – переспросил я.

– Да, синий бархат.

Меня как громом поразило. Я лихорадочно перебирал в уме наши разговоры с Ариной, приходя к выводу, что ни разу за всё время знакомства с ней я не упомянул это название.

– Ты что-то вспомнил? – спросила Арина, делая знак официанту.

Заказав себе американо, она прищурилась, наблюдая за моей физиономией.

– «Велюр» – название амстердамского отеля моего отца, – с трудом выговорил я и добавил: – основная палитра там синяя и голубая.

Она с торжествующим видом хлопнула рукой по столу.

– Обалдеть! А почему он тебя хочет им укрыть?

Я уже понял, почему. И мне, убеждённому скептику, непостижимо было, каким образом она смогла это увидеть. Мне трудно было вымолвить хоть слово. Если бы мы были в другом месте и в другое время, я непременно решил бы, что все это подстроено. Но сейчас, когда мой душевный иммунитет пошатнулся от пережитых потрясений, я оказался окончательно сражён. Она понимающе молчала, не торопя меня с ответом.

– С самого открытия этого отеля мой отец уговаривает меня им заняться. Но я далёк от этого бизнеса. И отца это всегда расстраивало. Он считает, что, как моё собственное дело, это будет для меня хорошей гарантией будущего.

– Теперь понятно, – кивнула Арина, – может то, что он уснул, означает, что он уходит на покой, желая тебе передать этот отель?

– Он давно практически не занимается им, – возразил я, – управляющий этого отеля – мой друг, Гилберт. Тот самый, который был женат на дочери моей мачехи.

По её расфокусированному взгляду я понял, что наши сложные родственные связи для неё такая же абракадабра, как для меня – все эти паранормальные приблуды.

– Но, Арина! Ты действительно экстрасенс, – восхитился я.

Она скромно потупилась. Тут раздался звонок вызова на её смартфоне.

– Да, Натан, – сказала Арина, сразу вернувшись к реальности, – да. Что? Чтооо???

Я с смутной тревогой наблюдал, как она поднесла руку к губам, шепча свой вопрос. Её лицо сначала побелело, потом вспыхнуло, потом как-то посерело.