Хранители

Тех осталось двое. Вокруг большого щита было еще одно защитное кольцо воинов, охранявших печать. Но сила тех, внешних воинов не шла ни в какое сравнение с ними, мощными исполинами, нерушимым оплотом силы этого города. Однако все они получали энергию от некоего центрального источника. Его Дана не смогла увидеть.

– Тот, кого вы ждали, стоял по твоей линии. Вы четверо стояли крест-накрест.

– Да. Поэтому только я мог его найти. Мы знали, что с ним случилась беда, и ему нужна помощь.

Она снова увидела их. Она будто облетела этих непобедимых истуканов с громадными обоюдоострыми мечами в руках, при малейшей угрозе безопасности печати превращавшихся в помноженную на тысячу грозную огненную рать, разрывавшую на части любого врага или предателя.

Вот почему ты думаешь, что тебе можно всё. Ты помнишь о своей невероятной силе.

– Что? – переспросил он, и связь тут же нарушилась.

– Блииин, – взвыл Вася, хватаясь руками за голову, – блиииин! Зачем же так резко!

Дана, преодолевая тошноту, сжала челюсти и сделала глоток воды. Глотание отозвалось резкой открепляющей болью в надбровной области.

– Извините, – прохрипела она, – У меня в первый раз такое.

– И у меня, – подтвердил он, пытаясь откинуть голову назад, отчего его лицо исказилось гримасой адской боли, – Госссподи! Даже бровями больно шевелить.

– Сейчас пройдет. Посидите так минутку, без резких движений, постарайтесь расслабиться. Если можете вспомнить, что случилось, когда вы сошли со щита и что было дальше, буду рада. Времени у нас остаётся совсем мало.

– В том-то и дело. Помню, что как только я сделал шаг со щита, как всё вокруг потемнело, закружилось, как в карусели. Я не видел, где верх, где низ, только чувствовал жуткий страх и боль. Я пожалел, что сошёл, но было уже поздно. Знаю, что теперь я должен пройти путь до конца. А какой путь – понятия не имею. И вдруг вижу дорогу. Но она вся в тумане, вокруг такие жуткие сумерки, и всё вращается. Смотрю по сторонам: то жуткие лица-маски вокруг меня, то змеи клубятся, то веревки болтаются… и почему-то колеса автомобильные мелькают. И всё, я проснулся. Весь в холодном поту, – его передёрнуло при этих словах.

– Больше ничего не помните?

– Нет. А как вы так смогли подсоединиться, что увидели всё? – настороженный взгляд налитых кровью глаз уперся в неё. Но Дана видела, что ему уже полегче. – Вы экстрасенс?

– Долго рассказывать, – она постаралась перевести разговор на другую тему, – Вася, могу я вас спросить? Как относятся ваши родные к этой поездке?

– Хорошо относятся, – он встрепенулся, – только волнуются, конечно.

– А вы сами? Не сомневаетесь?

– Ну, пока сеструха не начала дергаться и маму не подключила, ни разу не сомневался. А теперь… Не то чтобы сомневаюсь, но… не по себе как-то.

– А есть у вас брат-близнец? Ну или очень похожий на вас?

– Нееееет, – Вася посмотрел на неё так, будто сомневался, в своем ли она уме, – только сестра старшая.

Странно. Кто же это такой был?

– Хорошо, Вася, или как вас там зовут.

– Богдан меня зовут, – тихо сказал он, глядя на неё.

Она бездумно записала имя, продолжая думать над тем, кем мог бы быть странный человек в её видении.

– Я должна вас предупредить относительно одного пункта, который мне обозначился с относительной чёткостью. Ехать вам можно, насколько я понимаю, в отношении самой поездки опасности никакой нет. Но будьте крайне внимательны и помните: в силу своей молодости вы можете считать, что вам можно всё. Часто люди, думая так, поступают безрассудно… как бы это сказать, без уважения к чувствам других людей, к их корням, к культуре… Вы понимаете, что я имею в виду?

Он внимательно и серьезно смотрел на неё.

– Соблюдайте основополагающий принцип: не навреди. Это основа взаимоотношений и самой жизни. Вы бесстрашный человек. Но ваша ответственность за свою собственную безопасность и за безопасность других людей колоссальна. Именно поэтому я очень вас прошу: что бы вы ни собирались сделать, особенно в чужой стране, хорошо подумайте и взвесьте все за и против. Даже если это импульсивное решение. Не думайте, что вам можно всё. Это всегда чревато.

Он молчал. Она почувствовала раздражение. Такой невнятной речи она от себя не ожидала.

– Я понимаю, что это звучит сумбурно. У меня странное чувство, что отправляясь туда, вы как будто завершаете свой поиск….

– Поиск чего? – не понял он.

– Мне тоже это интересно. Четвёртый воин, охраняющий тот щит, на котором вы все стояли, может символизировать то, чего вам в данный момент не хватает.

Он о чём-то сосредоточенно думал.

– Он не четвёртый. Если мы стояли крест-накрест, тогда он не четвертый, а первый.

– Первый, – машинально повторила она, – первостепенный. Не обязательно главный, но очень важный. Только почему вы так решили?

Он глубоко вздохнул, не отрывая от неё глаз.

– Я – Третий, – приложив палец к губам, он уставился в бесконечность.